171. Н. Д. Фонвизиной[429]
[Ялуторовск], 13 февраля [1856 г. ][430]
31 генваря был у меня Корсаков, он уделил нам восемь часов – это уже много, при их скачке. Видел моих родных, привез от них письма. В Нижнем не узнал Аннушку, которая его встретила, когда он вошел к директрисе… И от нее был с ним листок. М. А. просит, чтоб я Аннушку называл Ниной, в воспоминание ее дочери…
Корсаков меня успокоил насчет плачевного дела. Говорит, что есть несомненная надежда на окончание сколько-нибудь сносное. Все это несколько умирит бедную Неленьку с роковой ее судьбой. Страшная драма разыгрывается с этим существом. Может быть, это так суждено, чтоб ее оценили. Жду, чтоб ты ее увидела. Верно, полюбишь.
3 февраля, в день Аннушкиных именин… Беспрестанно отрывали меня в этот день поздравительные посещения…
6 и 7-го числа опять гость – молодой Врангель, лицеист, служащий в Семипалатинске. Опять толкотня в доме Бронникова… Еще моряк князь Оболенский с Амура… С ним беседа любопытна.
7-го, когда я сидел с Ваней за ужином, бросился на меня Миша Волконской. Курьером скачет к H. H. Тут много перебежало и в голове и сердце в продолжение получаса, что он у меня пробыл…
8-го приехал погостить Казимирский с Сашурой миниатюрной. Они и теперь у меня, останутся до масленицы. Он необыкновенно добрый человек, особенно к твоему холодному другу. Не смею опять спросить, за что?…
…Письмо из Тобольска. Вскрываю и бросаюсь на шею Казимирскому. Он просто чуть не упал. «Что такое?» – Бобрищев-Пушкин освобожден!!!..Понимаешь ли ты, как я обниму нашего гомеопата в доме Бронникова?…
И. Д. Якушкин все хворает. Пишет мне несколько слов в письме Вячеслава.
Учи меня, добрый друг, авось будет прок в юноше, жаждущем науки…
…Позволь тебя обнять, не говоря как…
Комментировать