169. Н. Д. Фонвизиной[423]
[Ялуторовск], 30 генваря 1856 г. отправляется.
Вот уже две недели, как я сказал тебе, друг мой неуловимый, что посылка в моих руках…
После полуночи остался один – нет не один, а с тобой в виде грозного судьи!.. Я распечатал, по твоему приказанию, одну только вторую часть Унженской поэмы. Читаю листы от 22 октября. Перехожу к дневнику… не сходя с места, произнес свой приговор: стать перед тобой на колени…[424]
Ты непостижимое создание… «Не понимаю, почему нельзя быть с признанным братом при всех и нежно наружно? Зачем ставить себя в безвыходное положение – и страдать, когда есть сознание чего-то другого?…»
Заочные наши сношения затруднены. Я с некоторого времени боюсь с тобой говорить на бумаге. Или худо выражаюсь, или ты меня не хочешь понимать, а мне, бестолковому, все кажется ясно, потому что я уверен в тебе больше, нежели в самом себе… Прости мне, если всякое мое слово отражается в тебе болезненно…
Таню… я и люблю! Неуловимая моя Таня!..
Странное дело! Таня со мной прощается, а я в ее прощай вижу зарю отрадного свидания! И так ясно вижу эту звездочку, что теперь сам прошу приехать прямо в Аннушкину комнату. Мне кажется, что я просто с ума сошел, – меня отталкивают, а я убеждаюсь, что – ближе, нежели когда-нибудь, и все мечтаю!..
Верь мне, твоему заветному спутнику! Убежден, что мы с тобой встретимся, о многом ты от меня услышишь…
Не верю тебе самой, когда ты мне говоришь, что я слишком благоразумен. Я шалун был и останусь… Власть твоя надо мною все может из меня сделать. Пожалуйста, не говори мне об Онегине. Я Иван и ни в какие подражания не вхожу…[425]
[423] Публикуется впервые.
[424] Пущин, получив «Исповедь» Фонвизиной («Унженская поэма»), постарался освободиться от гостей, чтобы прочитать присланное. Это одно из многочисленных произведений Н. Д., наполненное мистическими рассуждениями о любви к Пущину, о долге перед памятью покойного М. А и т. п. (ЦГИА, ф. 279, оп. 1, № 303).
[425] Пущин не хочет, чтобы Н. Д. называла его Онегиным. Для характеристики писем Н. Д. Фонвизиной к Пущину, ее возвышенного стиля вообще приведу отрывки из двух ее писем к нему:
Комментировать