- Вместо введения
- I
- II
- III
- IV
- V
- VI
- VII
- VIII
- IX
- X
- XI
- XII
- XIII
- XVI
- XVII
- XVIII
- XIX
- XX
- XXI
- XXII
- XXIII
- XXIV
- XXV
- XXVI
- XXVII
- XXVIII
- XXIX
- XXX
- XXXI
- XXXII
- XXXIII
- XXXIV
- XXXV
- XXXVI
- XXXVII
- Из писем М.Д. Скобелева
- Полный текст
XXIV
В скобелевском отряде ни разу не практиковался обычай вешать кресты на прислугу. В других – крестами щеголяли денщики и кучера разных генералов, здесь – никогда. Круковский, денщик Скобелева, живший с ним в траншее, не смел и думать о таком отличии. Раз было он заикнулся…
– Ступай в строй и заслужи… За чистку сапог Георгиевские кресты не вешают…
Вообще, тут они доставались не даром.
Обыкновенно, когда присылают голосовые кресты на роту, то солдаты приговаривают их не наиболее храбрым, а наиболее влиятельным и богатым вольноопределяющимся. Скобелев никогда не допускал ничего подобного… Вот как это делалось… Подъезжает он к роте.
– Выбрали, ребята, кому кресты?
– Выбрали, ваше-ство…
– Кому же?
– Фельдфебелю – первый! – рапортует ротный командир. – Потом вольноопределяющемуся такому-то…
– Вот что, ребята, кресты должны доставаться не фельдфебелям, а тем, кто действительно стоит этого… Слышите? Самым храбрым… Поняли меня?
– Поняли, ваше-ство!..
– Ну вот… Так опять сделайте-ка выбор при мне. Господа офицеры, уйдите, пусть солдаты сами.
По второму выбору кресты достаются тем же.
– Смотрите, ребята, не честно, если вы лучших оставите без крестов… Сделайте еще раз выбор.
И если по третьему все-таки кресты достаются влиятельным людям, тогда Скобелев и навешивал их.
Раз, в одном таком случае, на вопрос Скобелева:
– Кому, молодцы, кресты приговорили?
– Я назначил их такому-то и такому-то… – сунулся было ротный командир.
– А вы какое право имеете на это?.. Вы, капитан, чего суетесь не в свое дело?.. Отнюдь не сметь вперед! Назначать голосовой крест – священное право солдата, а не ваше…
Зачастую, если несмотря на переголосовку,. кресты все-таки доставались вольноопределяющимся и фельдфебелям, Скобелев приказывал представить этих отличившихся к именным, а голосовые все-таки давали простой армейской кирилке.
– А то им ничего и никогда не достанется!
На Георгиевские кресты Скобелев смотрел в высшей степени серьезно…
– Главное, чтобы они не попадали шулерам!.. – говорил он. – Или осторожным игрокам.
– Как это?
– А так… Часто иной при генерале бросится вперед – ну и крест… А так он за другими прячется. Это и есть шулера. Осторожными игроками я называю тех офицеров, которые храбры до креста, получив же его, успокаиваются и начинают опочивать на лаврах, берегут свою драгоценную жизнь… Поняли вы меня? Это все равно, что игрок сорвет крупный куш и забастует… Георгиевский крест обязывает… Кто носит его на груди, должен быть во всем примером… Его место в бою – впереди…
И действительно, такой взгляд на кавалеров был и у скобелевских солдат. Во время сражений в смутные моменты, когда человеческому стаду нужны вожаки, солдаты сами кричали: егорьевцы, вперед!.. Кавалеры – показывай дорогу!..
Таким образом, серебряный крест был зачастую только вестником, предтечей креста деревянного. Во всяком бою первыми убитыми оказывались в свалке георгиевские кавалеры…
– Отчего вы не дадите такому-то Георгиевского креста? – часто просили Скобелева люди, власть имеющие.
– Почему… Да мой Круковский больше его заслуживает. Хоть в траншеях со мною был!
– Да ведь солдатский крест – что он стоит!
– Стоит, если мои солдаты за него жизнью жертвуют… Пускай в других дивизиях он достается даром – я у себя этого разврата не потерплю…
И тотчас же начинается потеха.
– Круковский, ты хочешь крест?
– Хочу, ваше-ство!..
– Ну, иди в строй… Заслуживай…
– В строй не хочу…
– А я тебя отправлю от себя.
– Как же вы-то сами без меня обойдетесь… Не может этого быть.
С близкими к нему лицами Скобелев был совсем юношей. Избыток жизни сказывался в этом. Он постоянно шутил, смеялся, школьничал. Если не с кем было – с денщиком.
– Обезьяна! (Круковский не отзывается – молчит.)
– Обезьяна, тебе говорят…
Тоже молчание.
– Круковский…
Тот мрачно подходит…
– Отчего же ты не являлся?
– Потому, ваше-ство, обезьяну кликали…
– Значит, ты обиделся?..
– Звестно, обиделся!..
– Ну так, поцелуй меня!.. – И Скобелев протягивает ему щеку.
Круковский целует.
– Ну, теперь не обижаешься?
– Никак нет.
– А все-таки обезьяна…
Особенное удовольствие доставляло Скобелеву выходить по утрам умываться в промежуток между нашей и турецкой траншеей… Круковский должен был следовать туда за ним. Турки, разумеется, тотчас же начинали обстреливать их.
– Ваше превосходительство… А, ваше превосходительство?
– Ну чего тебе?
– Что я вам сказать хочу…
– Что?
– Вы бы шли в траншею мыться…
– Мне и здесь хорошо… А хочешь, я тебя тут за трусость на часы поставлю…
Круковский мнется…
– Ну, чего же ты молчишь. Хочешь?
– Не хочу…
– А я все-таки поставлю…
– А тогда кто же вам служить будет… Кто?..
– Ну, пошел вон, трус!..
И осчастливленный позволением уйти с опасного места, Круковский живо убирался оттуда.
Комментировать