Конца и края не видно этому делу
Ожесточенная полемика нового руководства спортивного колледжа с представителями Духовной Академии зашла в тупик. Обе делегации решили немедленно ехать за разъяснением к митрополиту Иоанну в его резиденцию на Каменный остров.
— Дорогой владыка! Вы знаете, что мы обучаем ремеслу не просто детей, а именно — детей-сироточек. Пощадите сироточек! Не гоните их на улицу, — уговаривала его нарочито плаксивым голосом новая директорша Жидких.
— Вот уже четыре года, как принято решение передать весь комплекс Александро-Невской Лавры. Мы поначалу верили, что вы будете потихоньку выезжать в предоставленные вам городом здания, но вместо этого вы сдаете в аренду кавказцам свои помещения. Простите меня за вульгарное сравнение, Вы нам вешаете «лапшу килограммами на уши», — повышенным тоном вдруг резко заговорил митрополит.
Представители Духовной Академии, никогда не слышавшие от благостного владыченьки таких речей на уличном жаргоне, заулыбались. У представителей спортивного колледжа, наоборот, сжались кулаки и напряглись скулы от досады на несговорчивого «деда».
Днем и ночью решетку, отделяющую одну часть здания от другой, охраняли семинаристы с казаками. Семинаристы в священном сане приходили днем послужить панихиды, молебны, акафисты. Особенно трогательно было молиться в предночное время.
Один из православных казаков, дежуривших все лето, когда семинаристы уехали на каникулы, осенью рассказывал такой случай.
— Вышел я ночью по необходимости из кабинета в коридор, подошел к лестнице, ведущей на нижние этажи. Вдруг вижу, как по лестнице вниз движется фигура монаха, между фигурой и ступеньками просвечивает пространство. Меня аж в пот от страха бросило. Ног словно нет, и фигура в клобуке плывет по воздуху. Мать честная! Господи, помилуй! Фигура проплыла до первого этажа и исчезла за углом. Сколько потом бегал по кабинетам, никого не видел. Не иначе дух какой. Скольких вы тут поминали бывших выпускников, вот они и являются сюда. Страшно было, но в то же время и радостно, что не одни мы за святыню боремся. Что там слышно о передаче здания, движется куда-нибудь ситуация? — спросил нас возбужденный от своего рассказа казак.
— По судам без конца ходят, да что-то конца и края не видно этому делу. Все в Министерство образования упирается, ну и в нашу молитву. Если бы вся Церковь помолилась, была бы еще одна Академия у нас духовная, а то нас с десяток всего, и то половина с «двойки» на «тройку» учатся, — засмеялся своей шутке семинарист.
— А я слышал, что Академия пускает сюда философско-богословский институт, — сообщил новость другой студент.
— Ну, те вряд ли что отмолят. У философов своих денег нет, разве кто даст из-за кордона. Нашим бизнесменам философия ни к чему, они вряд ли чем философам помогут. Молитва каждый день нужна, и ходить почаще ногами в правительство надо, тогда толк и будет, — неожиданно отрубил студент-заочник в священном сане. — Я вам из своего примера скажу. Пока с бабулями не стал каждый день молиться, чтобы храм передали, и ездить в район стращать начальство «областью и Москвой», то дело так и стояло. Но вода и камень точит. Потом стал людям помогать, пошел в школу, в училище, стал к себе приглашать, вот и дело сдвинулось. Не только Господь видит, что у верующих «огонек» горит в душе, вот и передают храмы. А если мы только жаловаться день и ночь будем, как «нытики», то ничего никто не даст, и это за нерадение Господь отнимет.
— Молиться будем. Будем молиться, — загалдели семинаристы. — Акафист Силуану Афонскому читайте, — просила заочника братия. — Вчера даже милиционер за решеткой прослезился от молитвы.
— Преподобне отче Си-лу-а-не, мо-ли Бо-га о нас, — торжественно и гулко в пустых коридорах бывшей духовной Академии зазвучала ночная молитва семинаристов.
Помоги нам всем, Господи! Слава Тебе!
Комментировать