Не превосходство, а достоинство!
Странные вы, русские, столько веков всех защищали, а теперь сами за себя постоять не можете.
С.С. Козлов «Скинькеды»
Когда русские слабеют — другие звереют
При изучении языка какого-нибудь народа всегда знакомишься с его психологией, нравами и обычаями, географией. Что же касается языка русского, то здесь случай особый. Вся его красота, вся бездонная чистая глубина, вся необъятная высь и ширь его становятся понятными лишь в свете христианской веры. Русский язык попросту не может полноценно жить и развиваться в пространстве, лишённом света Православия, вне церковной ограды. И если волею истории, которую люди церковные привычно называют Промыслом Божиим, язык, как и его носители, всё же оказывается в этой неестественной для него оторванности от Церкви и веры, как же стремительно он чахнет, словно подсолнух, лишённый радости лицезреть дорогое ему солнце. А потому всегда (и это закономерно), когда бы ни зашла речь о русском языке, неизменно встаёт во весь исполинский рост Православная вера, без которой ничего толком не понять ни в языке русском, ни в русском национальном характере. Так же как и рассуждения о русскости абсолютно беспочвенны и абстрактны, если игнорируется русское слово. В необычайно сложном и противоречивом процессе формирования нации русский язык и Православная вера в конечном итоге и явились той созидающей силой, которая сотворила русского человека, его душу, феномен русскости как таковой. Как же хорошо сказал об этом И.А. Бунин: «Россия и русское слово (как проявление её души, её нравственного строя) есть нечто нераздельное».
В своё время довелось познакомиться в Константинополе, ныне именуемом Стамбулом, с немцем, давным-давно переехавшим в Сидней, где он женился на турчанке, которая приходится мне дальней родственницей. По роду своей деятельности я не раз подолгу общался с «настоящими» немцами, живущими на своей исторической родине. Свидетельствую, что Вольфганг, с которым мы провели замечательный вечер, остался стопроцентным немцем, несмотря на такую оторванность от своей родины. И вовсе не потому только, что изъяснялся по-немецки. Повторяю, он оставался немцем по своей сути. С русским же человеком в подобной ситуации произошли бы весьма серьёзные, подчас необратимые метаморфозы.
Весьма показательную историю, случившуюся с ним ещё в раннем детстве, услышал я от человека, которому сегодня около пятидесяти. Когда в московском дворике детвора принялась выяснять, кто какой национальности, он прибежал к отцу и спросил: «Папа, а я кто по национальности ?» — «Ну, если не знаешь, значит, русский», — ответил отец. История показательная в такой же мере, как и печальная.
Некогда И.А. Ильин написал: «Быть русским значит не только говорить по-русски. Но значит воспринимать Россию сердцем, видеть любовью её драгоценную самобытность и её во всей вселенной истории неповторимое своеобразие, понимать, что смута — это, прежде всего, духовный обман и помрачение, заблуждение народной воли. И в этом грех и вина. Только в подвиге покаяния, в строгом искусе духовного терзания может открыться и открывается подлинный выход из водоворотов ликующего зла». Так что же это значит — быть русским? И что значит быть русским сегодня? Безусловно, необходимо всем миром преодолевать пагубную привычку по каждому мало-мальски значительному поводу как радостного, так и печального свойства прибегать к спиртному, памятуя поучение Владимира Мономаха: «Лжи остерегайся и пьянства, от этого ведь душа погибает и тело».
Пугающая же статистика о том, что население России ежегодно уменьшается на один миллион человек (!), лукавит на самом деле в главном: на это страшное число становится меньше именно русских. Поразмыслим, слово великий означает ещё и большой числом. Ведь и красивое слово народ — только вслушаемся — тот, кто нарождается, не может не нарождаться. А значит, устойчивое словосочетание великий русский народ, помимо величия духовного, исторического, культурного, включает в себя ещё и весьма немаловажную демографическую составляющую. К слову, зададимся вопросом: когда в последний раз слышали мы от власть предержащих эти три замечательных слова? Что, неполиткорректно? А по отношению к кому?!
И ещё. Когда-то вычитал о том, что народонаселение стремительно уменьшается ещё и по причине… нежелания нации жить. В науке это обозначается термином эндогенный психоз.
Когда-то игуменья Спасо-Бородинского монастыря Мария (Тучкова), вдова славного героя Отечества, произнесла на Бородинском поле, ставшем местом гибели её доблестного супруга: «Русская земля народом своим держится». Задумаемся над этими святыми словами.
Таким образом, создание крепкой семьи и достойное воспитание собственных детей — это, если хотите, первейший гражданский долг. Что делать тем, которые по тем или иным причинам не могут родить собственных детей? Наверное, вспомнить о том, что сегодня у нас в стране более семисот тысяч сирот: почему бы не поделиться с одним из них частицей своей любви, тепла, уюта? Как-то встретил слова о том, что те, кому Бог (по каким-либо сокрытым от нас и Ему Одному ведомым причинам) не дал детей, возможно, обладают куда большим запасом любви. Ведь полюбить своего ребёнка — это нормально, а вот чужого — не всем дано.
Чужих детей, как и чужого горя, не бывает. Это не просто слова. Знаю не понаслышке и лично свидетельствую: чужой поначалу ребёнок, проведя под вашей крышей всего лишь несколько дней, постепенно перестаёт быть для вас чужим. Пройдёт не так много времени — и вы будете с недоумением вспоминать то время, когда эта мысль вообще могла прийти вам в голову. Однако дети не признают полумер: полулюбви, полудоброты, полурадости. И чтобы малыш поверил вам, необходимо отдать ему часть себя, притом немалую — своего покоя, благополучия, достатка, сна. Последнее испытание, поверьте, очень серьёзное; особенно, если квартира малогабаритная. Но ничего — мы и так многое проспали в этой жизни. И ещё один совет: задумайтесь над исконным смыслом слова проказник, которым нередко называем наших дорогих непосед, и навсегда запретите себе говорить о расшалившихся не на шутку детях, что они бесятся!
А ещё надо любить свою армию. Да-да, именно такую, какая она есть сегодня: униженную материально, опозоренную прессой и алчными офицерами, заражённую дедовщиной, высмеянную в анекдотах. Какая есть! Какие мы сами — такая и армия. Поверьте, глянцевых армий не существует вообще. А эта — наша. И случись что — именно она будет защищать нас с вами, наших матерей, жён, отцов, дедов, наших детей. А ещё нашу землю, наши храмы, наши святыни, наши дома и наши могилы.
Кто, как не они, наши солдаты, уже которое десятилетие, невзирая на все тяготы и лишения, потери и ранения, исполняют свой долг, заслоняя нас от оголтелой ненависти ублюдков всех мастей, оберегая от смерти и наркоты. И значит, мальчикам надо идти и служить, становиться мужчинами. Мы просто обязаны быть сильными. Как-то прочитал строки, написанные пожилым нерусским человеком и уже не смог их забыть: «Когда русские слабеют — другие звереют». А потому и ныне для нас актуальны — как никогда — слова великого сына своего Отечества Петра Аркадьевича Столыпина: «В деле защиты России мы всё должны соединить, согласовать свои усилия, свои обязанности и свои права для поддержания одного исторического высшего права России — быть сильной».
Блондин Шаляпин и брюнетка Морозова
От доктора филологических наук профессора Татьяны Леонидовны Мироновой, одного из самых неутомимых и непримиримых поборников за чистоту русского языка и проповедников церковнославянского, как-то довелось услышать, что слово Русь происходит от понятий белый, светлый. Отсюда, по мнению замечательного учёного, и слово русый. Правда, в повести «Смех за левым плечом» В.А. Солоухина прочёл: «По Бунину, Русь была чёрная и белая. Боярыня Морозова, Наташа Ростова, Татьяна Ларина — с одной стороны. Ольга Ларина, Шаляпин, Есенин — с другой». Иное мнение высказывает её коллега, декан факультета церковных художеств Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета протоиерей Александр Салтыков. И заключается оно в том, что тысячелетие назад слово Русь значило вооружённый человек. И в том и в другом случае наличествуют великие, сокрытые от иноземного уха, потаённые смыслы. Русь — во все времена — есть светлый, лучезарный воин Христов, сражающийся против миродержца, князя тьмы. А ещё подумалось: как органична эта трактовка в контексте, где Церковь наша земная, в отличие от Небесной, торжествующей, называется именно воинствующей, ибо истинные христиане, благословенно пребывающие в ней, призваны стать ни много ни мало — воинами Христовыми.
Хочу ознакомить вас с поразительным отрывком, встреченном мною в одном рассказе С. Романовского: «Есть у слова Русь и ещё одно значение, которое я не вычитал в книгах, а услышал из первых уст от живого человека. На севере, за лесами, за болотами, встречаются деревни, где старые люди говорят почти так же, как тысячу лет назад. Тихо-мирно я жил в такой деревне и ловил старинные слова. Моя хозяйка Анна Ивановна как-то внесла в избу горшок с красным цветком. Говорит, а у самой голос подрагивает от радости:
— Цветочек-то погибал. Я его вынесла на русь — они зацвёл! –На русь? – ахнул я.
— На русь, — подтвердила хозяйка. — Что такое русь?
— Русью светлое место зовём. Где солнышко. Да всё светлое, почитай, так зовём. Русый парень. Русая девушка. Русая рожь — спелая. Убирать пора. Не слыхал, что ли, никогда?
Я слова вымолвить не могу, у меня слёзы из глаз от радости. Русь — светлое место! Русь — страна света. Милая светоносная моя Русь, Родина, Родительница моя!»
А ещё очень важно проторить свою личную дорожку в православный храм, дабы найти неложные ответы на вопросы, с которых началась эта глава. Наверное, и в храмах не всё совершенно. Это ведь ещё не Царствие Небесное, а преддверие к Нему. Но поверьте в истинность этих слов: лучшие из русских священников знают то сокровенное, чего не знает больше никто на всём белом свете.
В этих святых стенах не принято мудрствовать о национальной идее по той простой причине, что здесь она обретается вот уже второе тысячелетие. Не случайно для каждого церковного человека так святы эти понятия: Родина, вера, семья. А о какой ещё иной национальной идее может идти речь?! И разве не в этой святой лечебнице – пусть непросто, пусть не сразу — преодолеваются соборно болезни и скорби нашего времени?
Поразмыслим, разве может молодой человек вырасти в беспамятстве о своих корнях, о своих предках, если сызмальства привычно пишет под диктовку родителей записки о церковной молитве за живых и упокоении почивших в Бозе сродников. И не будет он поганить душу никакой музыкальной какофонией, потому как с младых ногтей получил в Церкви самое что ни есть правильное музыкальное образование, каковые суть: церковное, классическое и народное. В этих благословенных стенах нет, да и быть не может, сиротства. Папы у тебя нет, мой хороший, бросил вас с мамой — но есть батюшка! Редко кто из нынешних отцов превзойдёт в истинности чувств к своему чаду заботливого священника, разрешающего пред Самим Иисусом Христом наши бесчисленные прегрешения. Да и для многих женщин, приходящих в храм, священник, помимо многого, что он несёт в себе, ещё и, чего греха таить, такой необходимый образец настоящего, состоявшегося мужчины.
Встретил как-то поразившую меня русскую пословицу: «Уменя, молодца, четыре отца. А пятый — батюшка». Она всё о том же: об отсутствии сиротства, о сакральном круге отцовства в нашей вере. Итак, Отец Небесный, отец земной, крёстный отец, священник, а ещё — Царь-батюшка. Вот как. Ведь и высокие слова Отечество и Отчизна всё того же корня — отец. Уместно вспомнить слова великого соотечественника нашего А.В. Суворова: «Кто любит своё Отечество, тот подаёт лучший пример любви к человечеству». Как же важно всем нам возродить высокий статус мужчины, отца в нашем обществе, без чего возрождение Государства Российского воистину немыслимо.
Сотворённая многими усилиями и молитвенным подвигом неустанного батюшки хорошая церковная община разве не земной прообраз небесного братства людей, истинной семьи? Какой замечательный повод задуматься об удивительных традициях русской святости, где всё — не случайно, всё — Промысл Божий. Не промыслительно ли, что в самом начале XX века, принесшего России величайшие беды и скорби, был явлен пронзительной чистоты пример подлинно русской христианской семьи — святых царственных мучеников. А ведь именно с нападок на традиционную русскую семью, на её разрушение направила свои усилия безбожная власть с первых дней своего бесславного правления. Да и нынешние многочисленные враги Отечества нашего — как и прежде — привычно метят ядовитые стрелы в самое святое, самое сокровенное: в Православную Церковь и русскую семью.
А ведь сколько раз им казалось, что вот ещё немного — и всё, падёт православная Россия. Помнится, как ещё в моём далеком детстве тогдашний лидер государства грозился вскорости показать по телевизору последнего попа. Ан нет! Храмы позакрывали? Ну что ж, воля ваша. А разве — Христа нет?! И тогда Промыслом Божиим, в назидание многим, храмом становится — человек. Хотя, если припомним, каждый из нас, крещёных людей, есть храм Божий, и именно об этом слова святого апостола Павла, обращённые не только к христианской общине древнего Коринфа, но и ко всем нам: «Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? (1Кор. 3:16), и повторенные (не для твёрдого ли усвоения нами?) им позже: «Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас СвятагоДуха, Которого имеете вы от Бога» (1Кор. 6:19).
Только вот помним ли мы об этом? И кто же избирается Господом — в назидание многим — для этой немыслимой миссии, да ещё и в лихое время: человек могучего здоровья, обладающий к тому же богословским образованием вкупе с энциклопедической начитанностью? Нет, всё происходит совсем не так: им оказывается небольшого росточка женщина, незрячая от рождения, ещё и лишённая в ранней юности способности самостоятельно передвигаться. Вот так, без аттестатов и дипломов — но наделённая от Бога такой жертвенной любовью к ближним, ко всем нам! Да-да, это блаженная московская старица Матрона, святая молитвенница и скоропослушница, заступница наша пред Спасителем и Его Пречистой Матерью за всех, прибегающих к её защите и предстательству! Оттого и поём в акафисте блаженной: «Радуйся, храм Божий любити нас научающая; радуйся, во ограду церковнуюрасточенныя овцы собирающая» (Икос 6). А ещё: «Поюще многая и дивная твоя чудеса, мати Матроно, восхваляем Бога, даровавшего граду Москве и Отечеству во дни безбожия и гонения ти, непоколебимый столп благочестия и веры» (Икос 12). Как же дивно сбылись на ней вещие слова Апостола, услышанные им от Самого Господа: «…ибо сила Моя совершается в немощи» (2Кор. 12:9).
Воины Христовы
Стать русскими… Это, наверное, ещё и поменьше жаловаться: на власти, на погоду, на ближних, да мало ли на что?! В том числе и на судьбу, памятуя о том, что судьба значит — Суд Божий, который мы сами для себя по мере своей жизни готовим: словами, мыслями, поступками. Как уместен здесь сердечный возглас поэта Игоря Северянина:
Что толку охать и тужить –
Россию нужно заслужить!
И если не хватает ещё в ком-то сил полюбить ближнего своего за то, что он русский, то, может, попытаться найти силы, чтобы пожалеть его… Памятуя о том, что быть истинно русским человеком во все времена дело непростое, а слово жалеть всегда воспринималось русским сердцем сродни понятию любить. «Любите и жалейте друг друга» — эти слова завещал написать на собственном надгробии мудрый старец, наш с вами современник, игумен Никон (Воробьёв + 1963)…
Чуть ранее мы уже упомянули о том, что носим высокое звание воинов Христовых. А потому представим-ка себе воина, который, вместо того чтобы сражаться, используя все имеющиеся в его распоряжении подручные средства, постоянно жалуется: то порох у него подмок, то портянки сбились в сапогах, то меч затупился… Жалость он, возможно, в ком-то ещё может вызвать, но не более того.
Задумаемся над интересным фактом: сегодня в России создана беспрецедентная за её многовековую историю ситуация, когда около 80% населения страны — русские. Одно из следствий разрушения ещё недавно великой многонациональной империи. И всё же, всё же… ныне из каждых пяти человек в государстве русскими являются четверо. Так зачем жаловаться? Не лучше ли предпринять усилия для того, чтобы русские люди, как и их дети, перестали чувствовать себя в собственной стране чужаками?
Куда ни приди — только и слышишь: нас, православных, зажимают. Можно подумать, что все мы только-только на свет Божий народились. Но где и когда, в какие такие времена нас носили на руках, когда быть православным было легко?! Если не считать довольно непродолжительных — по вселенским меркам — периодов отечественной истории, да ещё истории Византийской империи.
Вот, к примеру, весьма распространённая жалоба на запрет преподавания в общеобразовательной школе Закона Божия, даже основам православной культуры чинятся препятствия! Так и хочется ответить: ну, и слава Богу, что не превращают в некую «обязаловку» Закон Божий! Неужто забыли мы, что целая плеяда отечественных революционеров вышла из священнических семей, из учащихся духовных семинарий, причём, как правило, всенепременных отличников по означенному предмету. Вот и у «вождя мирового пролетариата» по Закону Божию в гимназическом аттестате зрелости значится оценка «отлично». Что не помешало ему спустя несколько десятилетий учинить в России такую кровавую Голгофу, какой свет не видывал. Это ему принадлежат слова, по сей день леденящие душу: «Чем большее число представителей… реакционного духовенства удастся нам… расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели думать».
«Высший подарок Бога человеку»
Да и как подумаешь, что преподавание детям Закона Божия, это живое трепетное дело, попадёт в руки наших ставших притчей во языцех чиновников от образования, оторопь берёт. Поразительно, но проблема эта отнюдь не нова, ибо небезразличен к ней был ещё Н.В. Гоголь, в главе «О том, что такое слово» из «Выбранных мест из переписки с друзьями» ещё в 1844 (!) году записавший: «Не столько зла произвели сами безбожники, сколько произвели зла лицемерные или даже просто неприготовленные проповедыватели Бога, дерзавшие произносить имя Его неосвящёнными устами. Обращаться со словом нужно честно: оно есть высший подарок Бога человеку».
Блаженной памяти игумен Никон (Воробьёв) рассказывал о том, как ещё до революции священник учил их в школе Закону Божьему: заставлял зубрить тексты, не вникая в их смысл, пересказывать Священное Писание и заучивать одним голым рассудком догматы, заповеди, факты истории Церкви без какого-либо приложения к своей душе. Преподавание, по слову старца, велось настолько мёртво, схоластично, что сами уроки Закона Божьего превращались во «время острот и кощунств». Христианство изучали как один из прочих, то есть светских, предметов, а не как путь ко Христу, и этим совершенно убивали дух в учащихся. Во всём преподавании, как вспоминал батюшка, не чувствовалось жизни. Не случайно преподобный Варсонофий Оптинский говорил: «Революция вышла из семинарий».
Предлагаю посмотреть на эту проблему по-иному: а что, собственно, мешает учителю, считающему себя православным человеком (вне зависимости от преподаваемой им дисциплины), превратить каждый свой урок в урок Закона Божия, в благовестие, в проповедь Христа? И разве не к ним, в первую голову, обращены слова святого апостола Павла: «Горе мне, если не благовествую!» (1Кор. 9:16). Предвижу возражения: ну, с литературой и историей, скажем, более или менее понятно, там это проще, а как быть с той же математикой или уроком труда?
Нередко приходилось отвечать на подобные вопросы в различных аудиториях, отвечу и сейчас. Но вначале несколько слов о главном в подходе к рассматриваемой проблеме, которое видится в следующем: задача учителя в этой ситуации заключается вовсе не в передаче своим подопечным некоей суммы конкретных знаний в области богословия, Боже упаси! Для этого, помимо специального разрешения, необходимо ещё и дополнительное образование. Именно на этом поприще, как нигде, чрезвычайно актуален принцип — не навреди. Куда как важнее заронить интерес к вере, к Личности Христа. То, что в православном лексиконе именуется ревностью о Боге. Если появится ревность, возникнет и интерес. А интерес, как известно, рождает тягу к знаниям. Поверьте, найдут дорожку к вере сами, потому как, по слову Спасителя, начнут искать (Лк. 11:9). Только бы чиркнула та первая искорка, только бы затронуло детское сердечко наше слово: доброе, неравнодушное, свежее.
Но прежде это должно случиться с преподавателем, с нами самими!
Что же касается словесности и истории, о которых было сказано чуть ранее, то проблем в них ничуть не меньше, а как раз наоборот. Потому как именно здесь потребуется серьёзнейшая работа — настолько всё оболгано и искажено. А ведь эти дисциплины и в самом деле напрямую связаны с духовным возрастанием личности!
По всем предметам можно найти материал, который заинтересует детей и приблизит их к Богу. Почему бы, например, учителю математики не поведать своим чадам о замечательном русском ученом Иване Панине, умершем в 1942 году в эмиграции, о его своеобразном научном подвиге, не имеющем аналога? Подвергнув текст Священного Писания математическому анализу, он пришёл к поразительным результатам. Как оказалось, в библейских текстах заложены математические закономерности, доказывающие, что самостоятельно человек не мог их создать. Не следует забывать, что Библию творили, с перерывом в 400 лет между Ветхим и Новым Заветом, 1600 лет! Так вот, согласно этим числовым закономерностям, в ней невозможно не то что переставить слово, но даже изъять или добавить букву. Результатом беспрецедентного труда учёного стал неизбежный вывод о том, что эти закономерности мог спланировать только бесконечно могущественный и мудрый, именуемый в Церкви Богом. Вот и в Евангелии об этом сказано: «…все Писание богодухновенно» (2Тим. 3:16).
А взять академика Бориса Викторовича Раушенбаха, который известен ныне не только как великий учёный, разработавший теорию космических траекторий, лежащую в основе всех расчётов при запусках спутников, но и как своеобразный богослов. Рассуждая о тайне Пресвятой Троицы, он апеллирует к понятию трёхмерного вектора: его проекции на оси координат имеют независимое существование, но оно берёт своё начало в едином пространственном векторе. Если ж кому-то из учеников всё же трудно на первых порах принять сокровенную тайну Бытия Божия (непостижимую для человеческого разумения), можно привести им замечательные слова святителя Василия Великого из его послания «К кесарийским монахам»: «А укоряющим нас за троебожие да будет сказано, что исповедуем Бога единого не числом, а естеством. Ибо всё, именуемое по числу единым, в действительности не едино и по естеству не просто… Ещё человек именуется по числу единым, ибо часто говорим: один человек; но и он, состоя из тела и души, не прост». К слову, увлекательное и, что немаловажно, доступное нашему уму разъяснение вселенского учителя Церкви может не раз пригодиться вам и в дискуссиях с теми, кто, не понимая сути нашей веры, не устают обвинять нас в многобожии.
И почему бы учителю физики не привести слова высочайшего авторитета в этой науке, создателя теории относительности и лауреата Нобелевской премии Альберта Эйнштейна: «Я верю в Бога как в личность и по совести могу сказать, что ни одной минуты моей жизни я не был атеистом». На вопрос же об историчности существования Христа великий учёный, как известно, ответил: «Бесспорно! Нельзя читать Евангелие, не чувствуя действительного присутствия Иисуса. Его Личность пульсирует в каждом слове… Правда, я иудей, но лучезарный опыт Иисуса Назорея произвёл на меня потрясающее впечатление. Никто так не выражался, как Он. Действительно, есть только одно место на земле, где мы не видим тени, и эта Личность — Иисус Христос. В Нём Бог открылся нам в самом ясном и понятном образе. Его я почитаю».
К слову, много интересного можно почерпнуть в удивительной книге «Непознанный мир веры», подготовленной и изданной Сретенским монастырём в Москве. Так, на уроках биологии можно было бы привести проникновенные слова замечательного микробиолога и химика Луи Пастера, свидетельствующие о его удивительном понимании веры: «Я мыслил и изучал. Потому и стал верующим, подобно бретонскому крестьянину. А если бы я ещё более размышлял и занимался науками, то сделался бы таким верующим, как бретонская крестьянка».
Горячо любимый автором (как, надеюсь, и многими из вас) святитель Лука (Войно-Ясенецкий), выдающийся богослов и профессор, хирург с мировым именем, лауреат Сталинской премии, архиепископ Симферопольский и Крымский в знаменитом трактате «Наука и религия» приводит любопытное исследование профессора Деннерта. Учёный пересмотрел взгляды 262 известных естествоиспытателей, включая великих учёных этой категории, и пришёл к выводу, что лишь 2% из них были люди нерелигиозные, 6% — равнодушные к вере и 92% (!) — горячо верующие. А что мешает учителю химии передать своим питомцам слова знаменитого Бойля: «Сопоставленные с Библией все человеческие книги, даже самые лучшие, являются только планетами, заимствующими весь свой свет и сияние от солнца».
Между тем среди верующих христиан святитель Лука называет великих Фарадея, Ома, Кулона, Ампера, Вольта, Паскаля, «имена которых увековечены в физике как нарицательные для обозначения известных физических понятий».
Почему бы на уроках астрономии, рассказывая о великом Галилее, не поведать и о том, как он некогда начертал своей рукою: «Священное Писание не может ни в коем случае ни говорить зла, ни ошибаться — изречения его абсолютно и непреложно истинны». Не забыв упомянуть, что и знаменитый Кеплер некогда заключил свой труд по астрономии молитвой, в которой возблагодарил Бога, открывшего ему величие природы.
И если так уж невозможно обойти дарвинскую трактовку теории эволюции, то уместно привести такие его откровения, как: «Я никогда не был атеистом в смысле отрицания Твор ца»; ИЛИ же: «В первую клетку жизнь должна была быть вдохнута Творцом». К слову, святитель Лука в вышеупомянутом трактате приводит немало интересных фактов, которых просто не принято ожидать от многих учёных. О том же Дарвине он пишет, что, когда естествоиспытатель Уоллес посетил учёного, ему пришлось ждать приёма, так как сын хозяина сказал: «Теперь мой папа молится». Как же это не соответствует привычным представлениям, изложенным во множестве школьных учебников, в которых отец теории эволюции представляется чуть ли не большевиком с солидным партийным стажем — ну, разве что не участвовал в мифическом «штурме» Зимнего дворца в октябре семнадцатого. Между тем до конца своих дней великий учёный оставался в числе членов и пожертвова-телей христианской миссии на Огненной Земле. Такие вот «альтернативные» биология, физика, химия, астрономия, математика и история…
Уже упоминаемый нами С.А. Рачинский совершенно справедливо полагал в своё время: «Наша школа должна быть не только школой арифметики и элементарной грамматики, но, первее всего, — школой христианского учения и добрых нравов, школой христианской жизни под руководством пастырей Церкви».
«А можно с вами в церковь?»
Разве не интересен тот факт, что в последние годы своей жизни Н.В. Гоголь, как явствует из «Выбранных мест из переписки с друзьями», задумал написать книгу для юношества по географии (!) России. Замысел её, по слову писателя, был таков: «Нам нужно живое, а не мёртвое изображенье России, та существенная, говорящая её география, начертанная сильным, живым слогом, которая поставила бы русского лицом к России ещё в то первоначальное время его жизни, когда он отдаётся во власть гувернёров-иностранцев… В успехе её я надеюсь не столько на свои силы, сколько на любовь к России, слава Богу, беспрестанно во мне увеличивающуюся, на споспешество всех истинно знающих её людей, которым дорога её будущая участь и воспитаны собственных детей, а пуще всего на милость и помощь Божью, без которой ничто не совершится…» Для писателя чрезвычайно важно, «…чтоб слышна была связь человека с той почвой, на которой он родился». Вот вам и география!
Что же касается упомянутого в начале главы урока по труду, ныне именуемого технологией (почти по Пушкину, «чем непонятней, тем учёней»), то почему бы, к примеру, не предложить ребятам воссоздать в миниатюре быт жителя одной из окраин Римской империи начала первого тысячелетия от Рождества Христова (которое некоторые из нас, возможно, по привычке и, согласимся, довольно нелепо продолжают именовать нашей эрой): сделать мебель, домашнюю утварь, ткани, одежду, сам дом, сад. Поверьте, это интересно даже взрослым; да за таким «трудовиком» ученики ходили бы по пятам! На записку же, полученную некогда автором от учителя физкультуры («Закон Божий на уроке технологии понятно, на уроке математики, физики, ботаники тоже понятно, но никакого намёка на урок физической культуры?!»), могу ответить, лишь сославшись на слова святого апостола Павла: «Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас СвятагоДуха, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божий» (1Кор. 6:19-20). Это ли не программа?!
Случается, что некоторые учителя, наверняка руководствуясь похвальным желанием сделать свой предмет привлекательным, порой привносят в свои уроки элементы развлечения, которое, как мне кажется, совсем не равноценная замена увлечённости…
Нет, не зря поучают Святые Отцы: верующему в Бога всё содействует ко благу. Каждый — без исключения — урок может и должен стать благовестием о Христе, отблеском Закона Божия. И если по сию пору такие элементы в нашей школьной педагогике всё еще редкость, то причина, как мне кажется, в нашей традиционной инертности — всё ждем указаний «оттуда». И ещё, возможно, в отсутствии определённой степени мужества в исповедании своей веры, без чего истинного христианина попросту не может быть!
Как важно, наверное, откровенно признаться себе самому, заслуженному и умудрённому годами и опытом, вторя Сократу: а ведь и в самом деле — ничего не знаю. А вслед за этим немало потрудиться: всё пересмотреть, перекроить, переосмыслить — в первую голову, в себе самом. Ей Богу, давно пора перестать жаловаться на всех и вся: на власти, на начальство, на ближних и дальних. Призыв Господа Иисуса Христа, обращённый ко всем нам сквозь тысячелетия: «Жатвы много, а делателей мало» (Мф. 9:37), актуален и ныне. Одна учительница (из немалого числа благодарных читателей книги «Тайна русского слова») написала: «Совершенно согласна с Вами, что православный учитель (какой бы предмет он ни преподавал) должен быть благовестником Христовым. Проверено на опыте: результаты потрясающие. Надо видеть эти огромные, устремлённые на тебя глаза, хотящие принять и понять. А самое большое счастье, когда ученик после всего этого говорит: «А можно я пойду с вами в воскресение в церковь, исповедаюсь и причащусь?» — «Конечно, можно, дорогой мой!»Я это счастье испытала дважды».
И ещё. Как полезно, наверное, всем нам, входящим в аудиторию и не без некоей гордости (впрочем, вполне понятной) именующим себя учителями, всё же вспоминать хотя бы изредка о том, что сие есть дерзновение. По той очевидной причине, что именно так — равви, учитель — часто обращаются со страниц Святого Евангелия к Самому Христу Его ученики! Признаемся, может ли быть для нас с вами планка выше? И именно так, и только так начинаешь с годами слышать и воспринимать хрестоматийные некрасовские строчки: «Учитель, перед именем твоим позволь смиренно преклонить колени…» Для него, выросшего на Евангелии, это было так понятно, так естественно. А что же мы? Давайте зададимся вопросом: что же значит быть им — учителем — для христианина? Что до автора этих строк, то Христос для меня Величайший Учитель ещё и потому, что умел очень сложные вещи объяснять простыми и понятными словами и образами, ни на йоту не надмеваясь над теми, кто сейчас внимает Ему: будь то простой галилейский рыбак или гордый римский воин, презираемый всеми мытарь или побиваемая камнями блудница. А ещё Он пошёл за Своих учеников, за всех нас, за всех, кто слушает Его слово, на Крест. То, что Он говорил, проповедовал им, всем нам, полностью соответствует образу Его жизни и Его поступкам, всё было исполнено Учителем честно. Задумаемся над этим…
Нам бы всем, вослед святому Апостолу, постепенно научаться совершенно невероятному — всегда радоваться, непрестанно молиться, за всё благодарить (1Фес. 5:16-18). Помоги нам в этом, Господи!
Как это замечательно сказано у Гоголя, помните? В пророческих словах писателя из «Выбранных мест» спасение души так естественно произрастает из любви к Отчизне: «Поблагодарите Бога прежде всего за то, что Вы русский. Если только возлюбит русский Россию, возлюбит и всё, что ни есть в России. К этой любви ведёт сам Бог… Но не полюбивши Россию, не полюбить нам братьев своих, а не полюбивши братьев своих, не возгореться нам любовью к Богу, а не возгоревшись любовью к Богу, не спастись Вам».
Любовь и жертвенность
Гоголю вторит преподобный Иустин Попович в своём великом труде «Достоевский о Европе и славянстве»: «Национализм, освящённый и просвещённый Богочеловеком Христом, становится евангельским мостом ко Христову всечеловечеству. Только освящённое и просвещённое Христом славянство обретает своё непреходящее значение в мировой истории и через всесла-вянство ведёт к всечеловечеству. Всё, что является православным, стремится к одной цели: к братскому объединению всех людей посредством евангельской любви и жертвенного служения всем людям».
Стать русскими… Это, наверное, ещё осознание нами, сегодняшними, величия и мудрости государственного устроения той России, которую мы утратили. Взять, к примеру, тот же изрядно наболевший национальный вопрос: главным, определяющим считалось вероисповедание отдельно взятого гражданина империи. Ещё менее ста лет тому назад народы, населяющие необозримые просторы Российской империи, различались как православные, мусульмане и иудеи, а не как русские, башкиры или евреи. И это совершенно справедливо, чего не скажешь о нашем лукавом времени.
Отчётливо это проиллюстрировала досадная ситуация, возникшая лично у меня во время предпоследней переписи населения. Вспоминаю, как ранним утром к нам в квартиру пожаловали два счётчика (две милые смущённые девушки), которые предложили нам с женой заполнить анкеты. Изучив их, я, увы, не обнаружил графы «вероисповедание», чем и поделился с гостьями, предложив дописать недостающую графу от руки. В ответ услышал, что анкета в таком виде будет считаться недействительной. Жаль. Надоело постоянное манипулирование средств массовой информации с численностью православных верующих в нынешней России, доходящее нередко до абсурда. А ведь, казалось бы, чего проще: внеси соответствующую графу в анкету переписи — и будет положен конец спекуляциям. Да одно это придало бы мероприятию общегосударственного масштаба высокий смысл.
Спрашивается, зачем оно тогда вообще понадобилось, вобравшее в себя столько людских и финансовых ресурсов, а на деле обернувшееся актом малодушия властей?! А ведь нам пытались внушить важность переписи, говоря, что полученные в результате её данные помогут, дескать, улучшить жизнь граждан нашей страны. В качестве конкретного примера звучали, в частности, обещания улучшить на основе полученной информации график работы городского транспорта. Между тем как толпился народ на транспортных стоянках, так толпится и поныне…
Есть ещё одна причина, побуждающая меня писать об этом. Ведь автора, судя по формальным анкетным данным, устроители переписи, равно как и иных подобных мероприятий, наверняка отнесут к представителям того вероисповедания, которое им покажется наиболее логичным. Но ведь это не так. Таких, милостью Божией, вовсе не единицы. Нас много.
Как-то поведал об этой истории в одной аудитории и получил из зала любопытную записку: «В Казахстане во время переписи включили графу «вероисповедание»; оказалось, что православных на несколько процентов больше. После этого соответствующей графы в российской переписи уже не было». Не знаю, так ли оно было на самом деле, только рассуждая об этом сегодня, невольно вспоминаешь трагические события отечественной истории более чем семидесятилетней давности. В переписи населения СССР, которая состоялась в печально памятном 1937 году, графа «вероисповедание» всё же была (!). Но именно она повергла безбожные власти, с помпой отмечающие двадцатый юбилей учинённого ими государственного переворота, в состояние шока. Невероятно, но среди опрошенных треть горожан и две трети сельских жителей, которые в то время составляли большинство населения страны, мужественно отнесла себя к Православию.
«Остановить русскую реку нельзя!»
В самом начале XX века талантливейший и необычайно глубокий исследователь и знаток Кавказа Василий Львович Величко, автор замечательной книги «Кавказ», всё ещё остающейся, увы, библиографической редкостью, сокрушаясь по поводу неуспеха в этих краях русского дела и предсказавший многие из наших нынешних бед, которые, как и столетие назад, происходят во многом, по мнению автора, именно по причине отсутствия чётко сформулированной национальной политики, а ещё отсутствия должного рвения к собственному делу, откровенной нерадивости чиновничества, коим вверено столь важное государственное дело, напишет: «Страна, присоединённая к какому-либо государ ству, если в ней нет представителей главной народной среды (здесь и далее выделено Величко В.В. — Авт.) этого государства, — в лучшем случае, т. е. когда она приносит доход, заслуживает названия колонии, а в худшем — такое присоединение может быть названо оккупацией. Так как у нас колоний нет, а есть окраины, то понятие оккупации на какой-либо из таких окраин свидетельствует о долгом отсутствии ясного патриотического взгляда на данный вопрос или об иных препятствиях к правильной государственной работе в крае и, во всяком случае, о том, что дело обстоит неблагополучно».
К слову, печально наблюдать историческую деградацию самого понятия чиновник, слова, корнем своем восходящим к ветхозаветной терминологии. Как гордились, как дорожили некогда в России принадлежностью к сословию, название которого стало ныне (увы и ах!) словом чуть не ругательным.
Автор же «Кавказа» продолжает свои рассуждения: «Если что трудно, то это расколыхать рутинное отношение к делу, убедить тех, от кого это зависит, в необходимости оздоровительной работы и, наконец, предначертать для этой последней обдуманную, стройную программу. Так или иначе, а это придётся сделать. Когда течение реки запружается обвалом или нанесённым мусором, то не следует думать, что видимый перерыв стихийной работы равносилен её прекращению. Национальная работа стихийна не целиком. Она даёт людям, любящим родину, возможность и налагает на них обязанность сознательно углуб лять русло родной реки… Остановить же русскую реку нельзя: ей принадлежит простор будущего, необъятный, как русская сила».
Возможно ли умолчать о том, что трагические события последних десятилетий нанесли серьёзный урон русской нации, великому «русскому космосу». Вот как повествует об этом А.А. Бондарев, главный редактор журнала «Трибуна русской мысли»: «И говорил книжникам Бог наш Иисус Христос: «Если царство разделится само в себе, не может устоять царство то… Никто, войдя в дом сильного, не может расхитить вещей его, если прежде не свяжет сильного, и тогда расхитит дом его» (Мк. 3:24-27). Но это случилось: «царство» — разделено, «сильный» — связан, «дом» — расхищен. Русский мир разделён, и если под «русским миром » подразумевать совокупность больших и малых сообществ людей, думающих и говорящих на русском языке, то на территории, очерченной административными границами РФ, сегодня проживает едва ли половина населения Русского мира».
К этим словам не могу не добавить высказывание акад. О.Н. Трубачёва о великой миссии русского языка, которую он продолжает выполнять, невзирая на все невзгоды: «Нам, огрубевшим от нашей материально неблагополучной жизни, самое время напомнить, что крушение материального Союза ССР не означает полного и бесповоротного его крушения, ибо последнее, смею надеяться, не затронуло лучшую, в полном смысле слова нетленную часть нашего союза, о которой я имею кое-что сказать уже профессионально как языковед, ибо это — языковой союз, русский языковой союз».
А вот что довелось прочитать в книге «Разноцветные «белые вороны»» И.Я. Медведевой и Т.Л. Шишовой: «Очень характерное признание сделал в беседе с нами один русский эмигрант, увезённый во Францию в младенчестве. В Россию он снова попал лишь в старости. Всю жизнь я говорил по-французски, дружил с французами, женился на француженке, — сказал нам Жорж К. — И всю жизнь я со своей мечтательностью, стремлением к каким-то высшим целям, казался сумасшедшим. Даже сам и себя, грешным делом, считал таковым. А сейчас приехал сюда, пообщался с людьми и всё понял: я не сумасшедший, я просто русский».
Споры о русском феномене возникли не сейчас и не с нами, похоже, отомрут. Какая великая вера, какая незыблемая мощь — только вслушаемся — заключена в словах великого полководца М.И. Кутузова: «Гордись именем русский, ибо имя сие будет знаменем победы!» Смиренно позволю добавить от себя лишь: «Аминь во все времена».
Вот и с возрастом всё глубже осознаешь глубину мысли, заключённой в нетленных строчках Игоря Северянина:
Родиться русским
очень мало.
Им надо быть,
им надо стать.
А ведь со временем острота проблемы нисколько не притупилась. Вот и сегодня она актуальна как никогда. А потому в заголовок этой главы были вынесены автором слова Ф.М. Достоевского из «Дневника писателя», его страстный призыв к своему народу, а по сути, лаконичной ёмкой программой, приобретшей с годами, как мне кажется, ещё большую актуальность: «…Если национальная идея русская есть, в конце концов, лишь всемирное общечеловеческое единение, то, значит, вся наша выгода в том, чтобы всем, прекратив все раздоры до времени, стать поскорее русскими и национальными». А ещё: «Назначение русского человека есть бесспорно всеевропейское и всемирное. Стать настоящим русским… может быть и значит только… стать братом всех людей, всечеловеком, если хотите». По словам Фёдора Михайловича, «ко всемирному, ко всечеловечески-братскому единению сердце русское, может быть, изо всех народов наиболее предназначено».
Глубочайшая мысль великого русского писателя и пророка о миссии славянства будет позднее достойно продолжена преподобным Иустином (Поповичем): «Только освящённое и просвещённое Христом славянство обретает своё непреходящее значение в мировой истории и через всеславянство ведёт к всечеловечеству».
Именно поэтому так объяснима нескрываемая ненависть к русскому национальному гению тех, для кого Русь Святая во все времена есть лишь повод для постыдного глумления. Вот и типичный представитель этих русофобских кругов А. Чубайс в своём интервью лондонской газете «Financial Times» выразил своё отношение к Фёдору Михайловичу в словах, пышущих ядом и злобой: «В российской истории немного людей, нанесших такого масштаба глубинный мировоззренческий вред стране, как Достоевский… Вы знаете, я перечитывал Достоевского в последние три месяца. И я испытываю почти физическую ненависть к этому человеку. Он, безусловно, гений, но его представление о русских как об избранном, святом народе, его культ страдания и тот ложный выбор, который он предлагает, вызывают у меня желание разорвать его на куски».
Но именно устами излюбленного своего героя, князя Мышкина из романа «Идиот», величайший писатель наш и пророк Ф.М. Достоевский выскажет слова, которые не в силах расслышать ни Запад, ни его постыдные холуи в святом Отечестве нашем: «Надо, чтобы воссиял в отпор Западу наш Христос, Которого мы сохранили и Которого они и не знали! Не рабски попадаясь на крючок иезуитам, а нашу русскую цивилизацию им неся, мы должны теперь стать перед ними… Откройте жаждущим и воспалённым Колумбовым спутникам берег «Нового Света», откройте русскому человеку русский «Свет», дайте отыскать ему это золото, это сокровище, сокрытое от него в земле! Покажите ему в будущем обновление всего человечества и воскресение его, может быть, одною только русскою мыслью, русским Богом и Христом, и увидите, какой исполин могучий и правдивый, мудрый и кроткий вырастет пред изумлённым миром…»
Вот ведь как случается порой: рождённый в России и вскормленный ею же человек целью жизни своей делает разграбление её, питая откровенную, нескрываемую неприязнь к её титульной нации и исконной вере. Рождённый же по ту сторону Атлантического океана американец, всем сердцем, всем существом своим восприняв Святое Православие, иеросхимонах Серафим (Роуз) в лекции «Будущее России и конец мира» произнесёт наполняющие русскую душу радостью и надеждой слова о наличии в Апокалипсисе указаний на возрождение нашей Родины в предконечные времена. Вслушаемся же в них и мы: «В Новом Завете, в книге Откровения Иоанна Богослова подробно описываются события перед концом мира: «И когда Он снял седьмую печать, сделалось безмолвие на небе, как бы на полчаса» (Отк. 8:1). Некоторые объясняют это место Св. Писания как короткий период мира, предшествующий последним событиям мировой истории, а именно краткий период восстановления России, когда всемирное слово о покаянии начнётся с России — и это есть то «последнее и окончательное слово», которое, согласно Достоевскому, Россия принесёт миру…»
Завершить же эту главу хотелось бы двумя проникновенными стихотворными строчками Н.А. Некрасова:
Я посещал Париж, Неаполь, Ниццу,
Но я нигде так сладко не дышал.
Комментировать