Третий Рим, а не второй Вавилон
Москва… как много в этом звуке
Для сердца русского слилось!
Как много в нём отозвалось!
А.С. Пушкин
«Таун-хаусы в Потапове»
Если случалось вам хоть разок пройтись по московским улицам или проехать по кольцевой окружной автодороге, то не могли не обратить внимания на то и дело мелькающие по сторонам огромные рекламные щиты. Чего только на них не понаписано, какой только срамоты не понаклеено. А главное, что и не поймёшь, на каком таком тарабарском языке. Призывают, скажем, купить экофлет в ближайшем Подмосковье. Или, если позволяет мошна, таун-хаус. Русскому человеку порой и не смекнуть, о чём тут речь. Но не смущайтесь, это, скорее, признак вашей нормальности. Остаётся только догадываться, что экофлет — это, судя по всему, экологически чистое жилье (где английское flat — квартира, ну, а таун-хаусы, если перевести дословно, — городские дома, то бишь, особняки). ИЛИ всё-таки что-то иное? Вроде как есть в нашем с вами языке все эти слова и понятия — городской особняк, загородный дом — ан нет, понаплодили уродцев. Если ж поразмыслить, наверняка не обошлось здесь без вездесущей ныне лукавой экономики. А как же?! Ну, не может, хоть убейте, цена заковыристого (или, как принято выражаться, — крутого) экофлета равняться стоимости обычной квартиры. Да и как не подыграть извечному врагу спасения нашего, гордыне: вон мы какие, вам не чета, в таун-хаусе живём! Но вот, подъезжая как-то к Сергиеву Посаду, читаю на очередном рекламном щите «Посад-Премьер», а следом «Таун-хаусы в Потапове» — и сердце сжимается невольно от сладостного умиления: вот она, вот она родимая вожделенная «помесь французского с нижегородским»! А как прикажете русскому человеку понять, а следом и принять рекламную абракадабру «экофлоринг»? Это что нам тут предлагают приобрести, или, как это говорят ныне в народе, собираются впарить? Ну, ладно, допустим, что эко-усечённый вариант слова экология. Это, как говорится, ещё куда ни шло, живёт с некоторых пор такое слово в нашем языке. Но почему с ним соседствует уродливая транскрипция английского слова «пол» (floor)? Наверняка чтобы продать подороже, а как же, товар-то называется не по-нашему, а «по-импортному»!
Дальше — больше. Въезжающего в нашу древнюю столицу встречают ныне гипермаркеты и мегамоллы: «Ашан», «Мега», «Икеа», «Гранд», «Рамстор», «Мосмарт», «Гроссмарт», «Вэй-Парк», а также всевозможные закусочные: «Макдональдс», «Ростикс», «Пицца-Хат», «Стардогс», «Баскин Роб-бинс», «Мак Кебаб» и т.д. и т.п. Такой вот, изящно выражаясь, нерусский пейзаж. Самое время вопросить: это мы, господа хорошие, в столицу какого государства въезжаем? Если ж удостоите своим посещением этот самый «Ашан», то, возможно, попадутся вам снующие по огромному торговому залу юноши и девушки, у которых на спине начертано русскими буквами слово «мерчендайзер» (?!). Поразительно, но никто из них, опрошенных мною, так и не смог толком объяснить — что это значит. Говорю им: «Милые мои, ну вы же не забор! Это ему, должно быть, всё равно, что на нём написано…» (а про себя нет-нет да и подумаю: небось по ночам и забор тихонечко вздыхает неслышно, потому как был живым деревом, больно ему от всей этой нечисти…).
И как тут не согласиться с А.С. Пушкиным: «чем непонятней, тем учёней». Наверняка это нечто сродни приказчику, ИЛИ, скажем, младшему товароведу, помощнику продавца. Но, увы, русские слова, как мы знаем, у себя на родине нынче не в чести. Зато так ощутимо во многом, что окружает нас сегодня, явственное присутствие нечистого духа. И не только в столицах. Так, некоторое время назад, находясь в миссионерской поездке в одном небольшом, славившемся некогда удивительным благочестием городке Тверской области, рассуждал об этой проблеме с тамошними старшеклассниками. И вот рассказываю им об этом словесном поганстве иноземном, что начинается буквально со въезда в Москву, с дороги, которая им должна быть хорошо знакома, — ведь Ленинградское шоссе плавно переходит в Тверскую дорогу, что и ведёт в их благословенные края. И тут в аудитории возникает оживление, которого в этом месте нашей беседы, да ещё в таком объёме, вроде как быть не должно. И не просто оживление, но и какие-то непонятые мне смешки, сальные взгляды. И не только у юношей. С некоторым опозданием, но всё же смекнул, кажется, в чём дело: печальная для столичных жителей слава Ленинградки, ставшей в последние два десятилетия местом «выпаса и прокорма» ночных (а теперь и безбоязненно дневных) «бабочек», не могла не докатиться и до этих краёв. Но сколько скорбной для автора недетской нечистоты было в тех усмешках и взглядах юных созданий, смутивших даже взрослого мужчину! А ведь ещё не так давно понятия юность и чистота казались многим из нас чуть не синонимами, не так ли? Как у В. Шекспира в «Двенадцатой ночи»: «Юностью клянусь и чистотой!»
Ну что ж, продолжим наш прерванный было разговор. Итак, вы в первопрестольной и решили слегка подкрепиться — выпить чайку-кофейку, съесть блинов-пирожков. К вашим услугам, однако, не чайные, кофейни, шашлычные, блинные да пирожковые, куда там, столовых да пельменных, закусочных и бутербродных след давным-давно простыл. По-жалте ныне на бизнес-ланч в кофе-хаусы, кебаб-хаусы, гриль-хаусы и — даже произнести неловко — блин-хаусы. Вам и в голову не придёт купить книгу в магазине под названием «Букбери», где (но это ведь надо догадаться!) бук — это книга по-английски, а вот бери — кажись, по нашему. Автору даже довелось приобрести как-то пару туфель — где бы вы думали — в «Обувь-хаусе» (?!). Помнится, ёще совсем недавно за этим товаром мы отправлялись, бывало, в такой привычный, названный по-русски «Дом обуви». Пришлось повстречать как-то «06yвьland» и «Мосшуз». И даже такое вот чудище — «Хоум-центр». Не знаю, как вам, что же до автора, то слышится во всём этом гадливая смердяковская угодливость. Одним словом, «сэйл до 50%»…
…И ещё одна мысль возникает при наблюдаемом нами массированном переходе с великорусского на русско-английский: это что-то вроде «суржика» (так называют хлеб или муку из смеси разнородных видов зерна, само название включает элементы украинского языка в соединении с русским) — да ещё с лакейским привкусом. А кто и для кого это так старается? Не те ли, кто так прискорбно для православных христиан готовят приход того, кого ждут не дождутся вот уже третье тысячелетие? Как знакомо будет звучать для лжемессии речь встречающих его. Чего уж говорить, если даже слово «полиция» способно будет услаждать его мерзкий слух в стране, где ещё совсем недавно им назывались самые подлые отщепенцы и предатели Родины — полицаи… Когда-то из уст одного священника, на проповеди, услышал я слова о том, что когда явится в мир антихрист, то, скорее всего, выберет для этого новогоднюю ночь. Кругом толпы нетрезвых людей (а это ведь день памяти святого мученика Вонифатия, которому молятся об исцелении от пьянства), и бьют, бьют в небо петарды, да так, что невозможно расслышать даже стоящего рядом человека… Совсем как в стихотворении моего приятеля Игоря Алексеева:
Раньше были хлопушки, бенгальские свечи,
А теперь всё наполнилось взрывом петард,
И эффект от такой будоражащей встречи –
Будто снова Москву посетил Бонапарт…
…Истина же рождается в тишине. Лежит в яслях и благодарно обогревается тёплым дыханием домашних животных, сгрудившихся вокруг привычной своей кормушки… Позже, войдя «в меру полного возраста» (Еф. 4:13), Он будет приходить к Самым любимым Своим созданиям — к человекам, как приходит по сию пору: чтобы учить, лечить, утешать. А в эти дни к Нему, к Богомладенцу, должны приходить мы сами, вослед за изумлёнными пастухами и утомлёнными после дальнего пути волхвами. Чтобы всякий раз искать и не находить в себе мужества, чтобы заглянуть в лазурь Его младенческих глаз — уже всё знающих наперёд, но улыбающихся нам как самым долгожданным гостям. Всё про нас зная, тем не менее любить нас такой любовью, какой никак не можем научиться мы сами…
Итак, продолжим нашу прогулку по столице. Любителям здешних ночных увеселений наверняка не избежать при входе фейс-контроля. Помню, моя младшенькая как-то спросила: «Папа, а почему это в ночных клубах (а я читал домашним рукопись книги) говорят не лицо, а фейс?» «Ой, — вздыхаю, — если б ты видела некоторых из них, то не задавала бы этого вопроса…»
Вот и переименовались в одночасье наши исконные конторы и учреждения в офисы, а всевозможные, привычные с детства, директора, начальники, заведующие, руководители, председатели, старшие, управляющие — в менеджеров всех уровней, главный среди которых — топ-менеджер. Не оттого ли, что топает, как иные ретивые начальники, когда что не по нему?! А ещё сравнительно недавно, в юности моей, отец, помнится, уходил на службу.
И уж совсем неловко становится, когда иной батюшка ласково называет спонсорами тех, кто — спаси их Господи! — не жалеет своих кровных на возведение, благоустройство и благоукрашение наших храмов. Но как же не вяжется это прилипчивое заморское словечко, больше напоминающее фамилию какого-нибудь инородца, с куда более приличествующими — благодетель или, скажем, попечитель, радетель, благотворитель. Спонсор же наверняка куда уместнее прозвучит в паре с какой-нибудь «раскрученной» примой балета или эстрады.
Помню, услышал по радио, как ведущий после прозвучавшей в эфире популярной песни из кинофильма «Генералы песчаных карьеров» сказал буквально следующее: «Ну, это слишком серьёзно. Давайте-ка лучше послушаем что-нибудь в стиле лайт» (?!).
И ещё одно скромное пожелание автора: так хочется читать и слышать в объявлениях, призывающих помочь больным и бездомным, потрудиться на расчистке заброшенных храмов, не заморское слово волонтёр, ничего не говорящее русскому сердцу, а всё же наше, такое родное, но почти забытое — доброволец. К слову, в XVI веке добровольцев называли охотниками. Охочие до бескорыстной помощи нуждающимся в ней людям. Господи, как нуждается всё общество наше, как истосковалось оно в помощи, оказанной многими и многими людьми именно по доброй воле!
Доброе слово хоспис
Вспоминаю, как младшая дочь «просветила» нас как-то, ознакомив с письменным распоряжением директора школы о введении в её стенах дресс-кода. По-русски, применительно к среднему общеобразовательному учебному заведению, это звучало бы как форменная одежда, а попросту школьная форма, но заморское словечко дресс-код почему-то показалось престижнее, или, как принято ныне выражаться, круче. Красивое русское слово увлечение уже не первое десятилетие упорно вытесняется из родного языка весьма неблагозвучным для русского уха заокеанским хобби, как и города-спутники стали отчего-то именовать сателлитами. Но почему?! Смысл хоть какой-то должен быть в изысках «словотворцев»!
Из уст очередной поп-звезды (вот уж словцо так словцо!) на днях прозвучало во всеуслышание по первому общенациональному каналу телевидения, что они с мужем очень любят делать покупки, потому как настоящие (прости, Господи) шопоголики (!). Припоминаю в этой связи анекдотичный разговор двух бабушек, услышанный мною в тихом московском дворике в самом начале девяностых, когда наряду с привычными магазинами с довольно унылым ассортиментом стали появляться новые торговые предприятия. «Ты, — спрашивает одна из них, — масло в магазине брала?» «Нет, — отвечает ей соседка, — в шопе». Вот и психологи всё чаще сетуют о новой напасти, которую надлежит теперь излечивать наряду с наркоманией и игро-манией, имя которой — шопоголия.
Как тут не услышать гневную отповедь А.С. Шишкова, обращенную сквозь столетия к нам, нынешним носителям великого языка: «Полезно ли славенский превращать в греко-татаро-латинафранцузско-немецкофусский язык ? А без чистоты и разума языка может ли процветать словесность?»
Когда-то, прочитав эту фразу впервые, был поражён самим словосочетанием — разум языка. Никогда доселе не приходилось слышать подобное. И только позже в стихотворении Николая Заболоцкого вновь радостно встретил эти слова, на которые когда-то, до знакомства с А.С. Шишковым, возможно, и не обратил бы своего внимания:
Тот, кто жизнью живёт настоящей,
Кто к поэзии с детства привык,
Вечно верует в животворящий,
Полный разума русский язык.
Однако, как это ни парадоксально, иноязычные слова вовсе не помеха богатству языка, их заимствующего. Вопрос в ином: как, в каком историческом контексте происходит этот процесс, какова его интенсивность, деликатность. Признаюсь, вовсе не хочется выглядеть эдаким ретроградом по отношению к иностранным заимствованиям. Некоторые из них, появившись в нашей речи не так давно, и впрямь стали родными. А всё, наверное, оттого, что несут они добро, и никак по-иному не скажешь по-русски о том, что они означают. Классическим примером такого заимствования стало для меня слово хоспис, коим названы специальные благотворительные заведения для неизлечимо больных. Всё здесь устроено для того, чтобы облагородить, сделать достойным уход из земной жизни этих несчастных людей, со многими из которых именно на пороге прощания с земным бытием, перед лицом неотвратимой смерти, происходят удивительные духовные прозрения. В хосписах самоотверженно трудятся замечательные мужественные люди. Как по-евангельски высоко звучит само это слово, так прискорбно редко встречающееся ныне в языке нашем: «Тогда Иисус сказал ученикам Своим: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой и следуй за Мною» (Мф. 16:24). И как же хорошо, что этих воистину богоугодных заведений у нас становится всё больше и больше. Так слово, ещё десятилетие назад звучащее непривычно, ныне излучает сострадание (соучастие в чьём-либо страдании) и милосердие (милующее сердце).
Да и русский язык наверняка претерпел бы ощутимый урон, лиши его в одночасье всех заимствований, которые — и это чрезвычайно важно — давным-давно стали своими, родными, «обрусели».
Замечательно сказано об этом у Ярослава Смелякова в стихотворении «Русский язык», которое, к слову, создавалось автором в течение двадцати одного года, с 1945 по 1966, а потому наверняка заслужило право быть опубликованным целиком на страницах этой книги:
У бедной твоей колыбели,
ещё еле слышно сперва,
рязанские женщины пели,
роняя, как жемчуг, слова.
Под лампой кабацкой неяркой
на стол деревянный поник
у полной нетронутой чарки,
как раненый сокол, ямщик.
Ты шёл на разбитых копытах,
в кострах староверов горел,
стирался в бадьях и корытах,
сверчком на печи свиристел.
Ты, сидя на позднем крылечке,
закату подставя лицо,
забрал у Кольцова колечко,
у Курбского занял кольцо.
Вы, прадеды наши, в недоле,
мукою запудривши лик,
на мельнице русской смололи
заезжий татарский язык.
Вы взяли немецкого малость,
хотя бы и больше могли,
чтоб им не одним доставалась
учёная важность земли.
Ты, пахнущий прелой овчиной
и дедовским острым кваском,
писался и чёрной лучиной,
и белым лебяжьим пером.
Ты — выше цены и расценки –
в году сорок первом, потом
писался в немецком застенке
на слабой извёстке гвоздём.
Владыки и те исчезали
мгновенно и наверняка,
когда невзначай посягали
на русскую суть языка.
Вспоминаю, как ещё при первом давнем прочтении этого стиха мне так пришлось по душе сравнение языка именно с мельницей! И всё потому, что в далёком детстве моём не раз видел настоящую водяную мельницу в одном из горных районов Азербайджана, куда меня регулярно вывозили, спасая от нестерпимой бакинской жары. Её тяжёлые жернова приводила в движение быстрая горная река, в холодных и чистых струях которой стремительно мелькали порой радужные форели. Запомнил я и строго выверенные движения мельника, ссыпавшего зерно из тяжёлого мешка в большую воронку, из которой оно через отрегулированную им же заслонку попадало уже под неумолимые каменные круги, чтобы раз и навсегда превратиться в лёгкую белую муку. Интересно, как повела бы себя та мельница, если бы хозяин её высыпал зерно, разом опрокинув мешок и минуя всяческие заслонки? Неужто выдержала бы и не застопорилась? Ответ, как мне кажется, напрашивается сам собой. Но если это невозможно проделывать даже с тяжеленными каменными жерновами, то почему позволительно творить эдакое бесчинство с материей куда более изысканной и воистину одухотворённой — святым языком русским?
Как это по-русски?
Размышляя о нынешней ситуации с языком нашим, приходится с прискорбием констатировать, что интенсивность заимствования чужеродной лексики достигла угрожающих темпов, доходя до 10 %, в то время как уже 3 % считаются катастрофической для любого языка. К примеру, в языке нашем имеют хождение три слова иностранного происхождения, заимствованных к тому же из трёх языков и обозначающих, по сути, одно и то же: фейерверк, салют и пиротехника. Хотя по-русски это издавна называется потешные огни.
Отдельного разговора заслуживает агрессивное вторжение в нашу речь компьютерной лексики. Дрожь пробирает, когда слышишь из уст молодого человека о том, что ему надо апгрейдить машину или дачу. Поясню, компьютерный термин апгрейд значит усовершенствование, к примеру, то же увеличение объёма памяти. Поначалу казалось, что он, подобно десяткам иных схожих терминов, не заключает в себе никакой угрозы для нашего языка, поскольку касается лишь «железного друга». Случилось же совсем по-иному, и компьютерный сленг, агрессивно внедрившись в него, всё больше заполоняет русский язык.
Одно, правда, пусть слабо, но всё же утешает — это присущие нашему языку качества некоей живой воды, эта непостижимая и не убывающая с веками способность его (слава Богу!) очеловечивать самую безнадёжную мертвечину. И можно ли не улыбнуться, услышав, как в магазине двое подростков деловито рассуждают на тему, какую клаву (клавиатуру) им лучше прикупить к новому (простите автора великодушно) писюку, то бишь персональному компьютеру, по-английски обозначаемому аббревиатурой PC (Пи Си). Компьютерную связь в режиме реального времени ICQ (Ай Си Кью) давно уже «обозвали» по-свойски аськой, тогда как электронную почту E-mail (эмэйл) кличут не иначе как мылом. Приставка для компьютерных игр Sony Playstation — просто сонька. И уж совсем по-русски пентюхом, ИЛИ, ТОГО лучше, пнём, именуется в этой среде горделивый заокеанский Pentium (Пентиум). Всё это очень по-русски, словно речь не о бездушном «хладном царстве» электроники, а о залитой щедрым летним солнцем лесной опушке.
Нас почти приучили к тому, что мы не народ, не нация, а электорат, к которому политики в глубине души чаще всего не испытывают и тени респекта (что есть уважение, но по-английски). К слову, в среде политтехнологов принято именовать этот пресловутый электорат ещё и (только прочувствуйте этот цинизм!) одноразовым народом. И это не случайно, ибо пресловутый электорат — это и в самом деле не народ, а только та его часть, что имеет право голоса на предстоящих выборах. Причём голосует, как правило, за того, у кого привлекательнее имидж, над созданием которого денно и нощно бьются орды имиджмейкеров. Не по делам, стало быть, выбирают очередного «слугу народа», а по впечатлению, которое он производит. Причём не сам по себе, а опять же по подсказке специально обученных этому лукавству высокооплачиваемых людей, пиарящих что есть мочи такого кандидата с помощью специальных политтехнологий (СЛОВО-ТО какое, невольно залюбуешься!), которые суть обман и надувательство. Та самая зияющая пропасть между истинным быть и иллюзорным казаться.
Агрессивно впихивая (простите за столь грубый глагол, но точнее сказать просто невозможно) в нашу речь легионы иноязычных заимствований, нам, по сути, методично вбивают в подсознание мысль о том, что наш-де национальный язык не поспевает за стремительно развивающейся цивилизацией, что, конечно же, есть ложь. И вновь сквозь почти два столетия этому страстно противостоит А.С. Шишков: «Язык наш превосходен, богат, громок, силен, глубокомыслен. Надлежит только познать цену ему, вникнуть в состав и силу слов, и тогда удостоверимся, что не его другие языки, но он их просвещать может».
Трусливый хакер
В том же Интернете молодые люди отныне не общаются друг с другом, а чатаются. Да здесь у человека вообще нет имени, данного ему при рождении родителями. Вместо него — ник. А это, если кто посвящён, чаще всего ничего общего с привычным человеческим именем не имеет вообще. Ведущий себя, как принято ныне выражаться, неадекватно, именуется здесь крезанутым, от английского crazy, означающего безумие. Словом, абсолютно чуждый русскому уху сленг, в котором русские корни отсутствуют напрочь, перекочевал в повседневную речь молодёжи, нагло потеснив слова родного языка. Дошло до того, что иные печатные издания даже публикуют время от времени некие толковники с русского на русский, дабы помочь родителям этой самой молодёжи в элементарном понимании своих чад. Быть может, впервые за тысячелетие существования русской нации возникло реальное разделение отцов и детей, но уже не по идейным или нравственным критериям, как об этом блистательно поведала некогда великая русская словесность, а по причине банального неразумения этой самой речи.
Для вящей наглядности приведу лишь некоторые выдержки из словаря компьютерщиков:
Винчестер — жестянка, блин;
Монитор — моня;
Парень — перец, крендель, пельмень, чел;
Отрицательные эмоции — отстой, шняга, гимор;
Положительные эмоции — колбасит, кул, зашибись;
Играть — рубиться;
Игра — гамес, игруха, гама;
Действие хакера — хачитъ, крякать;
Деньги — лавэ, бабло;
Развлекаться — угорать, торчать, кайфовать, колбаситься, оттягиваться;
Необычное — фенька, феня;
Прозвище — кликуха;
Доллары — баксы, грины, баказоиды, крокодилы;
Не работает — глючит, бажит, кирдыкнулся;
Встретиться — сконнектиться, законнектиться;
Старый — юзаный;
Кнопка — батон, кей.
Ещё полбеды, если б этот совершенно жуткий жаргон с почти полным отсутствием русских корней оставался бы языком общения «продвинутых инетщиков», как они гордо себя именуют. Так нет, ему сегодня старательно подражает (дабы, не приведи Господи, не быть заподозренной в некоей отсталости) весьма значительная часть нашей молодёжи, в том числе и учащейся. Интересное, на мой взгляд, психологическое наблюдение приводится в статье А. Замостьянова «Рыцари виртуального образа», опубликованной в № 4 за 2007 год журнала «Шестое чувство» (http://6chuvstvo.pereprava.org/rycari.htm):
«Вы обратили внимание на поразительное сходство виртуального сленга с жаргоном циничных уголовников ? Отчего такой парадокс? Известно, что эти растущие мальчики-интеллектуалы, виртуальщики «Инета» больше всего на свете боятся армии и того же лагерного барака. Тем не менее, дробно выстукивая тонкими пальцами по «клаве», они цинично переговариваются на упомянутом заимствованном сленге и чувствуют себя «крутыми кренделями». Этот имидж — иллюзорный. Виртуальщики такого рода совершенно не приспособлены к жёсткой действительности, которую представляет собой их сленг, и моментально теряются при первом же соприкосновении с реальными жизненными обстоятельствами. Однако слово само по себе обладает внутренней силой — как созидательной, так и разрушительной. И хакеры это знают, а точнее, интуитивно чувствуют. Воровское арго создаёт у них иллюзию власти над миром, уверенность в своей грозности, значимости и жестокости. Всё это — типичный пример подросткового комплекса неполноценности, компенсируемого развитием техники и новыми возможностями влиять на людей и обстоятельства через систему клавиш, без всякого общения с «неприятными «людьми. Плюс к этому — чувство полной безнаказанности и способность моментально исчезнуть, не оставив за собой никаких следов преступления. В лагере, из «крутого замеса» которого они черпают стиль жизни, их сразу бы окрестили «доходягами». «Инетщики» подобного рода — первые гости бесчисленных порно- и садомазохистских сайтов, отчего у них наступают дополнительные сдвиги в психике. Можно только догадаться, каких глубин нигилизма и сатанизма достигает подчас их мораль. А возраст-то ещё ломкий…»
Не секрет, что сленг и жаргон существуют издавна. С незапамятных времён на Руси бытовал «кастовый» язык коробейников, так называемая афеня, что позволяло им, используя в своей речи русские слова, подразумевать их «параллельный» — сокрытый от разумения покупателя — смысл, а также договариваться о ценах, не посвящая в предмет своего общения посторонних. А потому и наше время вовсе не является, да и не может являться каким-то исключением. Проблема видится в ином: традиционно ареалом низкого стиля устной речи была грязная подворотня и прокуренный шалман. Там ей и место. Ныне же уголовная шпана, школьники и даже студенты университетов — будущая русская интеллигенция — нередко говорят, по сути, на одном наречии. Сегодня криминальная лексика в молодёжной среде есть предмет престижа и бравады. Когда такое было в России?! Для полноты картины достаточно даже поверхностного ознакомления с лексикой многочисленных интернетовских форумов и ICQ, способных подавить своим угнетающим празднословием психику любого нормального человека. При знакомстве с их содержимым возникает чувство, что каждый из собеседников — вор в законе или, как минимум, уголовный авторитет, настолько грубы и смачны изрыгаемые ими словеса.
Отдельного разговора заслуживает пресловутый албанский язык. Только не подумайте, что речь идёт о языке народа, проживающего на Балканах. Вовсе нет. Это, если можно так выразиться, «узаконенная» интернетовским виртуальным пространством альтернативная грамматика русского языка, представляющая, по сути, вызов грамматике нормальной. Находятся даже люди, не без гордости претендующие на лавры авторов этой гнуси. Правда, именуют они себя при этом куда как благозвучнее, а именно как изобретатели «новорусского олбанского» языка. Более того, их амбициозность (а вернее, наглость) простирается вплоть до того, что они грозятся заставить со временем говорить на нём всех жителей России (!). Представьте на минуту, что сбудутся их безумные предсказания, и тогда десятки миллионов говорящих и мыслящих по-русски людей будут, как в некоем зловещем королевстве кривых — да нет, попросту битых в мелкие, больно ранящие осколки — зеркал, писать ваще вместо вообще, чел вместо человек, прода вместо продолжение, чпоки и чмоки вместо привычных слов прощания, udaff вместо удав, превед вместо привет, медвед вместо медведь, учеб нег вместо учебник… Продолжать можно долго, да отчего-то не хочется. Добавлю только, что одна из самых прекрасных человеческих фраз «я тебя очень люблю» изуродована здесь именно так: ятя очлю (?!).
Ничто на свете не может существовать без правил, пусть даже жёстких. Очень правильно поэтому, что одна из лучших интеллектуальных образовательных программ для юношества на нашем телевидении «Умники и умницы» начинается именно с проверки грамотности на русском языке. Самое же страшное в олбанском состоит именно в том, что правилом здесь является их отсутствие (!). С духовной точки зрения это тот самый хаос, что — вопреки божественной гармонии — не первое тысячелетие уныло сеет вокруг враг рода человеческого.
Вспомните, ведь именно на этом придурковатом наречии общались герои столь популярного ещё недавно в молодёжной среде, словно скроенного специально для дебилов, пресловутого мультсериала «Масяня». Мощный отрицательный эффект олбанского состоит ещё и в том, что если грамотный человек, дабы не «выбиваться из стаи», попробует некоторое время общаться на этом антиязыке, сам того не заметит, как писать нормально станет для него в скором времени почти невозможно. А ведь на этой гнуси уже сегодня общаются десятки тысяч наших молодых людей, в том числе и студентов высших учебных заведений!
Откуда всё это в нас, почему? Ответов на этот вопрос немало, да и сами вы наверняка не раз задумывались об этих тяжёлых уродливых явлениях и по-своему объясняли их. Имеется на этот счёт мнение и у автора этих строк. Скажу одно: в своё время был немало изумлён тем, как по центральным каналам отечественного телевидения в выпусках новостей неоднократно передавали речь тогдашнего главы кабинета министров, во всеуслышание заявившего с укоризной своим коллегам: «Не надо тупить и лопушить!» А ведь фраза-то из бандитского лексикона… И подумалось, а смог бы в своё время допустить нечто подобное премьер-министр Российской Империи Пётр Аркадьевич Столыпин, обращаясь к тогдашним российским министрам, как вы думаете? И разве ж не слышали все мы из уст самых первых лиц государства «щедро» растиражированные электронными средствами массовой информации фразы о том, что бандитов-де следует «мочить в сортире», и призывы к хозяйственникам, что не надо (простите великодушно!) «размазывать сопли». Рыбка-то, она во все времена имеет обыкновение распространять зловоние с головной своей части!
«Иных времён татары и монголы…»
Вот и дожили, что терпимость обернулась ныне пресловутой толерантностью, разномыслие — плюрализмом, соглашение — консенсусом. Конкурс, состязание на лучший проект или услугу именуется ныне тендером, предприниматель, деловой человек — бизнесменом, а двухвалютная корзина — отчего-то бивалютной, тогда как нашумевшее, громкое преступление — резонансным. А вот танцы на льду могут проводиться фристайл. Но ведь можно сказать по-русски — свободный стиль.
А вот команда микс сегодня означает смешанная команда. Файер — это тот же факел, а стикер — наклейка. Если раньше говорили о чём-то, что это не продуктивно, то сегодня это же понятие всё чаще звучит как контрпродуктивно. И даже такое радостное явление, как появление на свет Божий большого числа малышей, именуется ныне уродливым заморским словосочетанием бэби-бум. А между тем русский язык так богат на словотворчество! Когда-то моя младшая дочь выступила (и случалось это не раз) «создателем» нового русского слова. Рассказывая мне о каком-то «очень страшном драконе», она назвала его «звирепым», ловко, я бы даже сказал изящно, спаяв воедино два слова — зверь и свирепый. И в самом деле страшно!..
Традиционный российский городской голова ИЛИ градоначальник не первое десятилетие именуется почему-то на заграничный манер мэром. Русскому человеку предписывают отныне испытывать не задорили азарт, а драйв. Музыка к кинофильму теперь саундтрек, а звуковая дорожка, соответственно, — трек; фильмы же наши «ударились оземь и обернулись» блокбастерами, триллерами, да ремейками. Актёров на роли подбирают не через привычные фото- и кинопробы, а устраивая кастинг, результатом которого может стать удачное попадание в шорт-лист. Удачный экшн обеспечат промоушном и прокрутят по тиви в прайм-тайм. С крутым хедлайнером — это нон проблем… Признайтесь, положа руку на сердце, оно не вздрагивает у вас, когда слышите всякий раз так распространённое в компьютерной среде: «Кликни на ту иконку!»
А эта надоевшая до тошнотворных позывов халява, где слово — как и само явление — нерусское, и которое так грустно преизобилует ныне как в вездесущей рекламе, так и в речи исконных жителей России!? Происходит же оно от иудейской традиции, согласно которой в священный для них день субботний разрешалось малоимущим евреям брать безвозмездно халев (молоко) у более удачливых своих собратьев, чтобы праздновать со всеми шабат. Господи, какое же слышится в этой халяве, принявшей совсем иной смысл, глумление над тысячелетней русской традицией, как это вообще может соотноситься с заповедью Божией, призывающей нас есть свой хлеб «в поте лица» (Быт. 3:19)?! Правда, есть ещё такое понятие как лотерея, которое, если заглянем в словарь Даля, обозначено как «розыгрыш, разыгор ка; разборка вещей по жеребью, за известный внос». То есть беспроигрышная по определению! Не говоря о том, что много лотерей проводилось именно с благотворительной целью, в том числе с участием высоких и даже коронованных особ. Как это не похоже на лотереи нынешние, от которых осталось одно название…
А как вам, к примеру, такая беседа: «Классный тюнингу тачки! Фарэва! Это бой-френд той бизнес-вумен? Bay! Как насчёт бодибилдинга и фитнеса ? А может, дайвинг ? Хочешь построить коттедж? Определись с бизнестланом, сайдингом… Ты геймер ? Хакер или юзер ? Фифти-фифти ? Брокер или дистрибьютор ? Ньюсмейкер или супервайзер ? О кэй! Как насчёт шопинга в уик-энд ? Или пати ? А может, махнём на бьеннале или фай-шоу? Есть два флайера, там такой клёвый саунд! Заказать бизнеобукет? Скажи, прикольно?..» Недавно услышал по радио и, честное слово, ничего не понял, как ни старался. Может, у вас это получится: «Победитель чарта устроит в Москве оранби-фест». Ну и как?! Это они с кем разговаривают? Точно не с русскими людьми. И почему в ставшем привычном рекламном объявлении «Sale на 50%» такая нелепая мешанина, ведь по-русски это звучит как «Распродажа на 50 %». А вот такое привычное русское выражение, как «лучшие из лучших», нередко звучит сегодня как «бэст офф зе бэст», причём нередко из радиоприёмников и с экрана телевидения. И эти бесконечные призывы с телевизионных же экранов и рекламных щитов: «Всё и сразу!», «Не дай себе засохнуть!», «Всё будет кока-кола!» А как вам такая богохульная реклама: «Банк вам в помощь»?! Недавно в интернет-форумах обнаружил и такую кощунственную модификацию: «Гугль вам в помощь!»
На телевидении некоторое время назад появилась адресованная молодёжи очередная «развлекательная» передача, название которой и вовсе пишется не по-русски, хотя легко можно было бы при желании подыскать отечественный аналог — «Comedy club». В ней скабрезности с чрезвычайно модным с некоторых пор «голубым» оттенком и матерная ругань — привычное дело. Когда же авторов её пытались усовестить, то они в своё оправдание признались: дескать, пытались убрать из текстов — в порядке эксперимента — непристойности, да рейтинг передачи резко понизился. Как говорится, извинение хуже проступка. Что же касается другой «молодёжной» телепередачи, то название её — «Наша Раша» — вообще вне всяких комментариев. К слову, не мог не порадоваться, когда одно из молодёжных патриотических движений ответило на это следующим образом:
Ваша «Раша» —
Не наша.
А наша Россия —
Красота и сила!
А это так называемое «Бла-бла шоу»? И всё бы ничего — да уж больно отдаёт заурядным холуйством. Ведь никогда пресловутый бонус не станет подарком, хоть лопни от натуги.
Наряду со всем этим прискорбным «зарубежьем» буквально по соседству, сплошь и рядом, безграмотные объявления в общественных местах и общественном же транспорте, чего каких-то два десятилетия назад в Москве и помыслить было невозможно. Вспомним, как только закончился 2007 год, объявленный президентом России Годом русского языка, усердные чиновники Министерства образования принялись сокращать в школах часы, отведённые на этот предмет. А вот английский язык в школьных программах стал существенно над русским преобладать. И всё настойчивее слышны голоса «снизу» в пользу восстановления занятий по русскому языку в высших учебных заведениях. Только вот будут ли они услышаны?!
И всё слышатся, всё слышатся пророческие рубцовские строки: «Со всех сторон нагрянули они, иных времён татары и монголы…»
Специальное спасибо
Во все века русский человек, придя домой или, скажем, в гости, после традиционного пожелания мира этому дому привычно искал глазами красный угол, дабы осенить себя крестным знамением. Таковыми были давние традиции благочестия. Позже большевики окрестят красными уголками места своего так называемого культурного досуга, что, впрочем, совершенно незнакомо современным молодым людям. Ныне же в иных домах стало признаком хорошего тона, принимая у себя дорогих гостей, подробно поведать им о системе фэн-шуя в собственном жилище. Чтобы, не приведи Господь, не подумали о них, как о людях некультурных, или, как принято выражаться ныне, непродвинутых.
На одной из огромных московских афиш, приглашающих посетить концерт новомодного иностранного певца, прочёл фразу «специальное спасибо» в адрес некоей фирмы, оказавшей содействие. Но ведь это грубая калька с английского «special thank» Господа хорошие, так принято говорить у них, но не у нас. Да это элементарно не по-русски! У нас же принято выражать особую благодарность, глубокую благодарность, благодарность искреннюю. Но уж никак не специальную. А ведь многие молодые (и не очень) люди и впрямь поверят, что можно благодарить кого-то, выражая это пресловутым заокеанским: «специальное спасибо». А вот на другой афише, возвещающей о концерте выдающегося итальянского композитора Эннио Мориконе, его почему-то окрестили «миллионером мелодий». Или авторы полагают, что без упоминания финансовой составляющей нынешней публике трудно объяснить величие музыкального дарования?
Припомним, с какой прискорбной лёгкостью стали мы называть величественное здание, в котором вот уже второе десятилетие трудится правительство новой России, на американский манер Белым Домом, который иные отечественные, не в меру ретивые журналисты именуют в прессе ещё и на сокращённый манер fofo Шоначалу казалось, что это так — шутка, поговорят-поговорят и перестанут. Да нет, не перестали. И ныне, куда ни поедешь, в больших и малых городах: всюду здания, в которых трудится местная власть, будь то даже непривлекательная одноэтажка в какой-нибудь глуши, непременно — Белый Дом. Сколько ж можно обезьянничать, господа хорошие?! А вот когда автор этих строк около четырёх десятилетий назад работал вожатым в летнем пионерском лагере в одном из бакинских пригородов, помнится, дети прозвали «белым домом», простите великодушно, общественный, выбеленный извёсткой сортир. Что ни говорите, а в этом варианте наличествует, как мне кажется, куда больше хорошего вкуса, иронии и меткого глаза. Трудно удержаться, чтобы не процитировать по случаю В.В. Маяковского:
У советских собственная гордость,
На буржуев смотрим свысока.
Помнится, так и смотрели когда-то, ещё совсем недавно…
«По-немецки цацки-пецки…»
Как-то довелось (уже в который раз!) посмотреть любимый (сейчас принято говорить культовый) кинофильм времён моей юности — «Республика ШКИД». Помните, есть там ещё такой запоминающийся колоритный герой-беспризорник по прозвищу «Мамочка». И вот, надо же, только сейчас обратил внимание на то, чего раньше почему-то не замечал. Итак, «Мамочка» на первом уроке. Входит учительница немецкого языка и, обращаясь к нему, спрашивает, знаком ли он с этим иностранным языком, на что получает утвердительный ответ. Тогда «немка» (она и в самом деле немка, раньше это было привычным делом) просит его сказать что-нибудь по-немецки и слышит в ответ это поразившее автора: «По-немецки цацки-пецки, а по-фусски — бутерброд». Вы догадались, почему этот фрагмент не привлекал моего особого внимания и казался попросту забавным? Ведь даже незнакомые с языком великого Гейне знают, что бутерброд с немецкого переводится буквально как хлеб с маслом. Да этот «Мамочка» просто наглец! Но, как это ни покажется парадоксальным, бутерброд, пришедший к нам из Германии наверняка ещё в петровскую эпоху, ко времени, в котором происходит действие фильма, давно уже был русским словом, вполне обрусевшим, несмотря на своё довольно прозрачное происхождение. Да-да, пресловутый бутерброд — и не только для «Мамочки», а и для всех нас до сравнительно недавнего времени — слово из русского языка. И как тогда по-немецки, то есть «не по-нашему»? Ну, конечно же, цацки-пецки. Как, должно быть, улыбаются изучающие русский язык немцы, когда слышат такое привычное для всех нас: « Тебе бутерброд с сыром или колбасой?» Вспомним, кому из нас не памятны ставшие хрестоматийными маршаковские строчки:
Никто не скажет мне, что я
Тиран и сумасброд,
За то, что к завтраку люблю
Хороший бутерброд.
Да, благословенные были времена… Ныне же вас попросту могут в России не понять, во всяком случае подростки. Бутерброд исчезает не только из меню кафе и баров, его зачастую нет и в лексиконе нашей нынешней детворы. Если же додумаетесь употребить в своей речи вместо привычного русского бутерброда американский сандвич — тогда совсем другое дело, вас поймут сразу же! Куда как наглядная невесёлая иллюстрация ползучей «американизации» нашего с вами общенационального языка.
Вот вам и «цацки-пецки»…
«Слеза Руси»
Какая причудливая жизнь наблюдалась в недрах московского метро ещё совсем недавно, какие призывы подстерегали неискушённых пассажиров. Вот вы вступили на ленту эскалатора и решили расслабиться в течение тех заветных минут, что возникли, пока ваш бег по подземным лабиринтам не возобновится. Но рано радоваться! Складывалось впечатление, что здесь господствует чья-то иная власть. Все разговоры о сбережении нации, о демографической катастрофе, борьбе с губительным пьянством и рекламой спиртного — всё это, казалось, осталось там, наверху. Здесь же, в подземном царстве (только вот чьём?!), иные законы. А потому стены тоннеля были плотно облеплены зазывной рекламой водки. Какие только слова не были напечатаны на их призывных глянцевых площадях. Как говорится, хочешь не хочешь, но займи и выпей!
Итак, вы ступили на эскалатор. Поехали! Водку с гордым античным названием «Олимп» рекламирует — кто, как вы думаете — наша гордость, олимпийский чемпион Николай Валуев, красующийся в элегантном костюме и не менее элегантном галстуке. А слоган «Пришло время сильных», подкреплённый фотографией кумира, наверняка призван укрепить в молодом человеке мысль о том, что эта водка — лучшее подспорье на многотрудном пути к сияющим вершинам спортивного Олимпа. А вот другую водку с романтическим названием «Вальс Бостон» рекламировал собственным портретом известный певец и врач (!) А. Розенбаум. Ну, как не выпить, когда сам доктор, что называется, прописал…
Следующее творение талантливых рекламщиков ожидало вас уже на платформе, за считанные минуты до прибытия состава, чуть не в полстены, оно радовало глаз красочным среднерусским пейзажем со словами: «Отдохнул, как воздуха глотнул!» В этот час в метро и в самом деле душновато. Но не обольщайтесь, это не приглашение в загородную туристскую поездку, не реклама походного мангала или спортивного снаряжения. Ну что, сами уже догадались? Правильно, это всё та же реклама водки, на сей раз её разновидности «Ржаная». А вот и крупное фото самого вожделенного «пузыря». И ещё одна немаловажная деталь — надпись «Славянская душа». Что сие означает? Догадаться о замысле её авторов несложно; они так и силятся внушить нам, что если, к примеру, сказочный восточный джинн обретается в старинном кувшине, то славянская душа, конечно же, в бутылке с водкой. Чуть поодаль в искрящемся новогоднем антураже непрерывного праздника жизни реклама водки «Путинка»: «Все тосты сбудутся!» Какой воистину замечательный способ исполнения заветных желаний, только успевай подливать! Строго говоря, массированная реклама водки, название которой есть производное от фамилии тогдашнего главы государства, в стране, где алкоголизм признан общенациональным злом, вызывает немало вопросов. И все как один печального свойства.
Вы и впрямь пригорюнились? Оглянитесь вокруг. Вот же, прямо на вас устремились в своём жизнерадостном порыве молодой привлекательный мужчина в обнимку с двумя хохочущими, обворожительными спутницами. Как радостны они, как счастливы. А знаете, в чём секрет их заразительного оптимизма? Он, конечно же, в водке «Ледокол», да ещё в словах: «Снимая барьер общения». Как и «Ледовое побоище» — это отныне не только славная веха отечественной истории, а — увы и ах — всё та же водяра. А вот на вас надвигается набранное крупным шрифтом: «Русские победы. Северный полюс». Но не обольщайтесь, это не название исторического фильма, а и на сей раз зазывная реклама всё того же напитка. Если ж душа ваша истосковалась по «гармонии с окружающим миром», то следует, не откладывая, откупорить коньяк «Чёрный аист», ибо этим слоганом отныне рекламируется этот крепкий напиток. Общеизвестно, что реклама есть двигатель торговли, но неужто взрослый человек, решивший приобрести горячительный напиток, нуждается в такой плотной опеке? Как-то находили всегда где и что прикупить без подсказок…
Ну, что мы, в самом деле, всё о коньяке да о водке. Вот реклама обуви фирмы «Альба». Но что-то неприятно настораживает и здесь. Возможно, это оттого, что между парой женских ног, обутых в изящные сапоги, струится зловещая змея, отчего-то больше напоминающая змия… Увы, мы не ошиблись и на сей раз, только прочтите: «Философия греха». Похоже, это уточнение для тех, кто, возможно, не понял сразу, — к чему здесь этот гад.
Но то, что довелось увидеть на одной из рекламных площадей, кажется, не имеет себе равных по цинизму.
Представьте, на зазывном ярком плакате изображена бутылка зелья, «приодетая» в розовое платье с легкомысленно — а-ля Мэрилин Монро — приподнятым нечаянным порывом ветра подолом. И подпись — «Женская водка». Ну и, как водится, слоган: «Между нами, девочками»… Похоже автор этих строк погорячился насчёт предельного цинизма, потому как увиденное совсем недавно не может не ввергнуть в ступор любого здравомыслящего человека. На рекламном плакате «очередной» водки, зазывно поблескивающем у самого входа в продовольственный магазин, что напротив собственного же дома, прочёл не что иное, как «Слеза Руси». Вот так — ни много ни мало. Похоже, авторы этих, с позволения сказать, «шедевров» или в самом деле негодяи, что утробно ненавидят нашу страну, а потому так публично измываются над ней, её главной бедой, или же это та самая пресловутая простота, которая хуже всякого воровства.
Знаете, если так пойдёт и дальше, то совсем не удивлюсь, если, в очередной раз спустившись в метро, обнаружу на его бесконечных рекламных площадях заманчивое предложение школьникам попробовать «Детской водки»… А что?!
Окайте на здоровье!
По роду деятельности нередко приходится бывать в различных уголках необъятной России, выступая с лекциями о русском языке и всякий раз получая неизъяснимую радость оттого, что помимо занятия излюбленным своим делом ещё и общаешься с превеликим множеством хороших людей. И когда лично убеждаешься в том, что провинция — это воистину понятие сугубо географическое. А ещё оттого, что слух мой нередко услаждается (а это истинное наслаждение, поверьте!) причудливой музыкой того или иного местного говора. Как в том же Архангельске в свободную минуту захаживал, помнится, в магазины без всякой на то надобности, только чтобы услышать на свой нехитрый вопрос полный неповторимой музыки ответ на певучем местном наречье. Но — вот беда — и они медленно и верно сходят с прекрасного лица русской земли. Виной же, судя по всему, всё те же электронные СМИ, а потому местная молодёжь всё чаще несёт какую-то тарабарщину с нерусскими интонациями, подслушанную у лихих неунывающих диджеев (по-русски это ведущие) многочисленных радиостанций, вещающих в FM диапазоне. Любопытно, что, по свидетельству специалистов, восходяще-нисходящая интонация русского повествовательного предложения сложилась под воздействием поклонной молитвы «Господи, помилуй». Ныне же под влиянием языка теле- и радиожурналистов в речи наших молодых людей — увы и ах — получили широкое распространение фразы с восходящей к концу интонацией, заимствованной из английской речи…
Собственно, и речь московских дикторов, бывшая в течение целого ряда десятилетий нормативной для всей тогдашней державы, давным-давно перестала быть таковой. Досадно слышать, как дикторы телеканалов, в том числе и региональных, информируя время от времени своих зрителей о делах церковных, из года в год неправильно произносили святое имя Предстоятеля Русской Православной Церкви, почившего ныне в Бозе, упорно делая ударение на втором слоге, в то время, как следует на третьем, последнем. Впрочем, как-то на российском телеканале миловидная ведущая вообще ввергла автора в шок, назвав Святейшего мирским именем Алексей. Господи, помилуй.
Вспоминаю в этой связи, как после очередной беседы о русском языке в Москве подошла ко мне женщина из Нижегородской епархии с просьбой подписать ей книгу.
При этом благодарит, о чём-то расспрашивает, не переставая почему-то извиняться. Спрашиваю, а за что я должен её простить. Оказалось, что слушательница моя просит прощения за своё оканье. Я же в ответ благодарю её, прошу не извиняться вовсе. Окайте, окайте, говорю, на здоровье, ведь вы же волжанка, это так здорово, это такая музыка, спаси Вас Господи за эту музыку, за эту радость!
Как же светло поведал об этом поэт В.Г. Гордейчев (1930-1995) в стихотворении «Родная речь»:
Из вечной бронзы выкован
извечный русский выговор,
чеканное, глубокое
то аканье, то оканье.
Слова в иной пословице
поются, а не молвятся.
Слова звенят звоночками,
то — ёчками, то — очками.
Вот палочка. И палица:
ударит — слон повалится.
Вот скрипка. Или скрипица:
играет — слёзы сыплются…
Тобой, как речкой Речицей,
Любая боль излечится,
Твои слова, пророчица,
Журчат — и слушать хочется.
На каком языке молиться Богу?
Существует немало критериев, по которым принято оценивать деятельность той или иной власти. Досадно, однако, что при этом часто не учитываются изменения,
происшедшие в духовной сфере, в том числе и в общенациональном языке. Возможно, это происходит оттого, что духовность — материя слишком тонкая и не укладывается в привычные для чиновнического разумения схемы и графики. Но ведь от этого она не становится для нации и страны менее значимой, чем количество добываемой нефти или произведённой электроэнергии.
Искренне убеждён в том, что о любой власти даже далекие от политики и ничего не смыслящие в ней люди могут и вправе судить по тому, как её деятельность отразилась на русском языке, что эта власть сделала (или не сделала) для его сбережения. Пока же остаётся констатировать тот прискорбный факт, что серьёзные изъяны в произношении первым (и последним) президентом Советского Союза целого ряда слов больно отдаются и поныне, когда то и дело слышишь от должностных лиц, что работу надо углубить, что некое уголовное дело возбуждено, а кто-то осужден — и всё это с совершенно диким ударением на втором слоге.
Не будем забывать и о том, что исполненная холодного цинизма фраза «Пипл всё схавает!» прозвучала в своё время из уст главы администрации первого президента России. Это он, между прочим, о нас с вами.
Подобная ситуация вовсе не так безобидна, как может показаться иным. Вспомним, такое уже случалось в нашем Отечестве. Когда войско Наполеона, которого народное русское сознание восприняло как предтечу антихриста, катилось лавиной по русской земле, творя беззаконие и оскверняя православные храмы, в великосветских салонах продолжали общаться на французском, языке своего врага, демонстрируя этим свою элитарность. И именно по этому поводу были сказаны А.С. Шишковым гневные, но совершенно справедливые слова: «Иноземцы часто жалуют нас именами des barbares (варвары), des eslaves (рабы). Они врут, но мы подаём им к тому повод. Может ли тот иметь ко мне уважение, кто меня учит, одевает, убирает, или, лучше сказать, обирает, и без чьего руководства не могу ступить я шагу ?… Будьте всегда нашими учителями, наряжателями, обувателями, потешниками, даже и тогда, когда соотечественники ваши идут нас жечь и губить!»
Даже Пушкин, как известно, в младенчестве своём куда более сносно изъяснялся на французском, нежели на своём национальном языке. И ещё неизвестно, как сложились бы судьбы отечественной словесности, не окажись, Божией милостью, рядом с маленьким Сашенькой, обделённым родительской любовью, светлой памяти Арина Родионовна. Наделённая от Бога самым большим и главным талантом — талантом любви, эта простая русская женщина сумела отогреть его сердечко искренним теплом, освятить душу. А ещё — выучила говорить по-русски, дивно обогатила его речь. Возможно, поэтому один московский священник на удивление образно назвал её как-то на проповеди Гольфстримом в жизни юного поэта.
Позже в повести «Капитанская дочка» Александр Сергеевич устами своего героя Петра Гринёва выведет образ типичного французского гувернёра того времени: «Бопре в отечестве своём был парикмахером, потом в Пруссии солдатом, потом приехал в Россию, чтобы стать учителем, не очень понимая значение этого слова. Он был добрый малый, но ветрен и беспутен до крайности. Главной его слабостью была страсть к прекрасному полу.. К тому же не был он (по его выражению) и врагом бутылки, т.е. (говоря по-русски) любил хлебнуть лишнего… и хотя по контракту обязан он был учить меня по-французски, по-немецки и всем наукам, но он предпочёл наскоро выучиться от меня кое-как болтать по-русски, — и потом каждый из нас занимался уже своим делом». Для успевших подзабыть содержание повести напомню, что мсье Бопре в конце концов прогнали со двора за развратное поведение, выразившееся в обольщении двух неопытных дворовых девок. Да и гувернёр другого известного пушкинского героя, помнится, воспитаннику своему «не докучал моралью строгой». А зря. Ибо, как известно, дитя воспитывают, пока оно лежит ещё поперёк кроватки, а не вдоль. Совсем не случайно, войдя в пору зрелости, этот «лишний человек» начнёт с неимоверной лёгкостью, со скуки, совершать один смертный грех за другим. И если вспомним черновики романа, ему в будущем была уготована печальная участь. Потому как жизненная стезя с её неотвратимой жёсткой логикой привела Евгения Онегина в стан государственных преступников, декабристов, к которым он намеревался примкнуть…
Как же скорбел об этой моде на французский язык великий гражданин своего Отечества А.С. Шишков, обращаясь к современникам со словами: «Посмотрите: маленький сын ваш, чтоб лучше и скорее научиться, иначе не говорит, как со всеми и везде по-французски: с учителем, с вами, с матушкою, с братцем, с сестрицею, с мадамою, с гостями, дома, на улице, в карете, за столом, во время играния, учения и ложась спать. Не знаю, на каком языке молится он Богу, может быть, ни на каком». В самом деле, таковая постановка вопроса многим господам тогда и в голову не приходила.
К счастью, тогдашний простой русский народ не растерял здорового национального чувства, а потому, в отличие от многих своих господ, не испытывал благоговения к французишкам (именно так чаще всего именовал их Александр Семёнович) как носителям некоей «образцовой» культуры. «Страны не знали в Петербурге…» — с грустью напишет много позже Б.Л. Пастернак. Известный же в XVIII веке поэт А.А. Палицын, восторгаясь добротной русской речью тогдашних жителей первопрестольной (которую он именует «языка чистого российскою столицей») из числа простонародья, так живописует её:
Московский говорит крестьянин, как и князь:
Произношенье их равно и в речи связь,
Иль часто лучше тех князей и к смыслу ближе,
Которые язык забыли свой в Париже.
С присущим им здоровым природным юмором крестьяне заклеймили агрессоров беспощадным словом шаромыга. Именно так услышало русское ухо жалобное шер ами тех, кто, позорно отступая теперь на запад, клянчил по ограбленным им же ещё недавно деревням хлебушко. Вот и надменное шевалье с тех славных лет и по сей день припечатано языком нашим хлёстким словечком шваль. А потому и:
Не хвалися, вор-француз,
Своим славным Парижем,
Как у нас ли во России
Есть получше города!
Согласитесь, — и тут прошу вашего сугубого внимания, — сохранившееся в языке нашем христарадничать ничего общего с этим самым шаромыжничать не имеет. Да и иметь не может!
С некоторых пор ловлю себя на том, что просто физически не могу пройти мимо какого-нибудь попрошайки, если держит он в руках картонку с нацарапанными на ней словами: «Подайте Христа ради». Но, кажется, и они, чья армия растёт день ото дня, уловили эту тенденцию; и даже те из них, кто, как мне кажется, затруднится ответить на вопрос о том, Чьим Именем он сейчас просит о помощи. А вот имя тайных врагов Господа нашего Иисуса Христа, членов зловещей масонской ложи франкмасонов, которой «заразились» от французских адептов их российские последователи, в народе нашем давным-давно превратилось в обидное для русского человека ругательство, о котором вы, наверное, уже догадались. Вы правы, все они — фармазоны!
К слову, другое, весьма неблагозвучное слово языка нашего, а именно шпана, было первым названием в России испанцев, потому как и страна их именовалась здесь не иначе как Гишпанией. И нет в том никакой нашей с вами вины. Судя по всему, многие иностранцы, в том числе и выходцы из этой далёкой страны, вели себя в Отечестве нашем соответствующим образом, что и привело позже к столь обидному прозвищу. Да и ныне шпана, не считающая нужным уважать многовековые обычаи титульной нации, не только не переводится на Святой Руси, а, увы, только прибывает во всё угрожающем количестве…
Язык именно простого народа называл своим учителем дорогой всем нам В.И. Даль в известном «Напутном слове»: «И вот с какой целью, в каком духе составлен мой словарь: писал его не учитель, не наставник, не тот, кто знает дело лучше других, а кто более многих над ним трудился; ученик, собирающий весь век свой по крупице то, что слышал от учителя своего — живого русского языка». Как вы думаете, мог бы сегодня назвать своим учителем живой русский язык — тот, что слышим мы ныне ежедневно, — великий наш соотечественник, окажись он чудом в современной нам России?!
Между тем зараза низкопоклонства перед французским языком была широко распространена не только в российской элите того времени, но и в аристократической среде национальных окраин Российской империи. К примеру, восточная литература издавна бытовала именно в традиционной стихотворной форме. А потому совершенно фантастическим кажется с позиций сегодняшнего дня следующий курьёз. Суть же его вот в чём. Первое прозаическое художественное произведение в азербайджанской литературе — это новелла, написанная в стиле модного тогда сентиментализма. Автор её, Исмаил бек Куткашинский (1806-1861) — генерал-майор Российской императорской армии, первый азербайджанец, ставший кавалером ордена Святого Георгия, поэт-просветитель, создал своё детище на… французском языке (!). Уже позже, через русский, её перевели на национальный язык. Случилось это по той очевидной причине, что её автор — российский аристократ восточного происхождения — в совершенстве владел русским и ещё несколькими иностранными языками, в том числе персидским, турецким и, конечно же, французским, а вот родным — не очень.
Несколько слов о национальной безопасности, или Пророчество министра Порталиса
В самом начале нашего повествования упоминалось о встрече в одном подмосковном городе, где из уст природного русского человека довелось услышать фразу, ввергшую автора в ступор: «А какая разница, на каком языке говорить». Так вот, в упомянутом уже «Славянорусском корнеслове» А.С. Шишкова есть место, поражающее не только своей острой злободневностью, но и мрачным пророчеством: «Прочитайте, — советует автор, — переведённую с французского книгу «Тайная История нового французского двора»: там описывается, как министры их, обедая у принца своего Людвига, рассуждали о способах искоренить Англию. Всеобщее употребление французского языка, говорил один из них, Порталис, служит первым основанием всех связей, которые Франция имеет в Европе. Сделайте, чтобы в Англии также говорили по-французски, как в других краях. Старайтесь истребить в государстве язык народный, а потом уже и сам народ. Пусть молодые англичане тотчас посланы будут во Францию и обучены одному французскому языку; чтоб они не говорили иначе, как по-французски, дома и в обществе, в семействе и в гостях; чтоб все указы, донесения, решения и договоры писаны были на французском языке — и тогда Англия будет нашею рабою».
Что ж, комментарии, как говорится, излишни. Призыв же Козьмы Пруткова: «Зри в корень!» — и ныне актуален как никогда. И тысячу раз прав выдающийся русский писатель и педагог Константин Дмитриевич Ушинский, предупреждавший: «Когда исчезает народный язык, народа более нет».
Многие же из нас, быть может впервые, задумаются ещё и о том, что проблема чистоты русского языка, его сохранения и умножения есть ещё и наипервейший вопрос национальной безопасности Государства Российского.
Несколько лет назад, на одном из Всемирных Русских Соборов, меня поразило выступление одного известного священника. Комментируя в своей речи жёсткую критику, которой подверглись со стороны выступавших присутствующие на Соборе некоторые (ныне бывшие) члены правительства, батюшка сказал, что эти-то хоть — слава Богу — по-русски говорят, но вот настанет время, когда на смену им придут те, кто и говорить-то по-русски не будут. Признаюсь, был немало смущён тогда этими словами. Неужто, подумалось тогда, будем мы настолько оглуплены и бессловесны, что станем безропотно терпеть над собой власть иностранцев?! И только позже, с совершенно неожиданной стороны, пришло, как мне кажется, понимание того, о чём предупреждал тогда мудрый пастырь.
Ни для кого не секрет, что деловая и творческая элита нашей страны уже не первое десятилетие предпочитает обучать своих чад не в России, а направляет их с малолетства в западные страны; чаще всех иных избирается Великобритания. Как-то узнал, что только в Лондоне официально зарегистрирован не один десяток тысяч (!) наших соотечественников, которые весьма иронично даже называют меж собой эту древнюю европейскую столицу «Лондонградом». Да и к автору этих строк время от времени после лекций (как правило, в крупных российских городах) подходят люди с просьбой оказать им помощь. Когда же просишь изложить суть проблемы, то выясняется, что их дети или внуки, отправленные в своё время в чужую страну для изучения иностранного языка для последующего получения там же образования, со временем перестают вообще интересоваться русским языком, неохотно говорят на нём и, что наиболее прискорбно, всячески дистанцируются от собственной же природной русскости. Доходит до того, что некоторые из них с этой целью меняют даже графическое написание собственных же фамилий на западный образец, как все эти знакомые нам по табачным и винным наклейкам Петроff Смирноff…
Вообще, тема засорения нашей орфографии буквами чужого алфавита заслуживает отдельного разговора. Мало-мальски компетентный психолог подтвердит, что зрительные образы не могут не оказывать на подсознание человека влияния, подчас не безобидного. Вот и привычная аббревиатура имени Северной нашей Пальмиры — СПб, как бы играючи, нет-нет да и подменяется кем-то на SПб…
Вспомним, эта беда уже была в России около двух столетий назад. Тогда французскими гувернёрами было взращено несколько поколений барчуков и барышень, не умевших и даже стесняющихся говорить на родном языке. И когда первые слова — не русские, первая сказка и песенка, первая книга, первое объяснение в любви — всё не по-русски. Как уже говорилось, участь эта не минула в младенчестве даже «солнце нашей поэзии». Как и любимой его героини, Татьяны Лариной, вспомним:
Она по-русски плохо знала,
Романов наших не читала
И изъяснялася с трудом
На языке своём родном.
Если же припомнить мудрые слова великого В.И. Даля о том, что на каком языке ты говоришь, той нации ты и есть, то сквозь кровавые контуры убийственной русской смуты, начавшейся с Сенатской площади и продолженной октябрьским переворотом и цареубийством, семью десятилетиями откровенного богоборчества властей, проступает зловещий профиль незримого костюмера, во все времена — как и ныне — не оставляющего попыток перекроить русский кафтан на западный фасон.
Как-то друзья прислали настолько интересное письмо, что не могу не привести его здесь полностью. Поверьте, оно того стоит: «Как-то Ксения высказала желание учить английский язык. Я пошерстила Интернет и выбрала пособие под названием «Английский с рождения». Я не являюсь фанатом английского языка или какого-то другого иностранного, но понимаю, что знание английского значительно облегчит жизнь ребёнка в будущем. Пришли книги, я взялась читать вступительные статьи. И сразу желание заниматься пропало. Английский откровенно навязывается. Очевидно внушается, что незнание на разговорном уровне иностранного языка — это некультурность. Что русские отстают от всей Европы. Что интересный собеседник просто обязан владеть вторым языком, это залог его успешного будущего. И вот такие цитаты: «Когда начать обучение? Чем раньше, тем лучше! «, «Малыш не говорит на родном языке — это проблема? Нет! Это ещё одна причина начать изучение иностранного языка», «Вам, вероятно, неловко будет разговаривать с собственным ребёнком на иностранном языке на улице или в транспорте, но именно вы, родители, обязаны первыми побороть этот комплекс. Пусть, знакомясь с новыми предметами, он узнает их название сначала на английском, а потом уже на родном языке». Только одно порадовало: «Российские же реалии таковы, что наши дети находятся в стопроцентной русскоязычной среде».
Да, по мнению автора, самым замечательным будет время, когда дети с рождения будут лопотать на английском, как когда-то на французском. Не знаю, может, это у меня шовинизм языковой? Или историческая память о войне 1812 года и поклонении французскому языку? Или результат прочтённой книги Василия Ирзабекова «Тайна русского слова «, где показаны такие глубины языка и такая его связь с самоидентификацией народа, что начинаешь с родного языка пылинки сдувать и беречь его пуще глаза? В общем, задвинула я эти пособия подальше и решила, что дети мои как можно дольше будут жить в среде чистого русского языка. Никакой необходимости в языке нет. Английский у нас с 5-го класса. И слава Богу, успеется ещё».
Состоятельные люди зря денег не тратят, да и образование за рубежом — вещь весьма и весьма дорогостоящая. Иными словами, это немалые финансовые вложения состоятельных родителей в своих ненаглядных чад, от которых, соответственно, ожидаются солидные дивиденды (по-русски прибыль). И это уже происходит в нынешней России, пусть и незаметно для многих: ведь вчерашние выпускники Гар-вардов, Оксфордов и Кембриджей целенаправленно занимают ключевые должности менеджеров (иначе управленцев) во всевозможных областях экономики и культуры, государственного управления. И пусть никого из нас не обманывают их русские имена и фамилии, их светлые очи и русые пряди. Хочу спросить только: а сердце у них — каково? Русское ли оно? Давайте же вослед мудрейшему А.С. Шишкову вопросим и мы: а на каком языке они молятся Богу, да и молятся ли вообще?! От себя же добавлю: а если да, то какому богу?
И стоит ли после этого удивляться тому, что решения, принимаемые «наверху», часто не отвечают чаяниям миллионов простых жителей России, чья жизнь год от года так и не становится краше… Случается, когда человек обойдён счастьем, он пытается порой жить чужим, подсматривая за ним. Так и государства. В апреле нынешнего года целую неделю в Отечестве нашем широко анонсировалась трансляция по первому общенациональному каналу телевидения бракосочетания английского принца в прямом эфире (!). Какое, оказывается, значимое событие для Государства Российского… А между тем из века в век Великобритания была и остаётся одним из главных геополитических противников. Столетия не минуло с тех пор, когда коронованные особы этой страны и пальцем не шевельнули, дабы вызволить из томительного плена наших Царственных страстотерпцев. И сегодня укрывают у себя наших же государственных преступников. Какой позор для великой некогда страны… Кто же всё это организует, проталкивает в медийное пространство — неужто не догадались?
Вспомним, перед великой смутой XVII века боярство так увлекалось всем польским, что поляки пришли и сели в самом Московском Кремле. Нашествию Наполеона предшествовало повсеместное преклонение чуть не всего образованного русского общества, и прежде дворянства, перед неистовым корсиканцем. Как это у А.С. Пушкина:
Мы все глядим в наполеоны,
Двуногих тварей миллионы…
Мы расслышали это зловещее — все?! На рубеже XIX и XX веков интеллигенция и студенчество России буквально боготворили немецких философов, немецкую технику… Обе мировые войны всё расставили по своим местам. Ныне люди, мнящие себя российской элитой, не только изучают английский, но и требуют того же от своих детей, подчинённых. А горделивые носители этого языка, грубо поправ все имевшиеся ранее взаимные договорённости, уже подошли со своими вооружёнными силами и встали вплотную к границам нашего государства. И не видеть, не осознавать этого — либо слепота, либо безумие.
В одной из бесед президент Академии геополитических наук генерал Л.Г. Ивашов поведал о реализации плана, составляющего, по его словам, возможно, главную опасность для существования России: «Мы уже наблюдаем опасную тенденцию: те русские люди, которым удалось подняться наверх в политике, науке, бизнесе, чиновничьей карьере и которые называют себя элитой, уже не идентифицируют себя с русским этносом, стесняются называть себя русскими. Представитель компании, фирмы, в лучшем случае — россиянин. Они уже впитали в себя транснациональность и монетаризм. Им чужды чаяния русского народа, его проблемы и беды. А значит, чужды для них и национальные интересы, национальная история и культура. Именно они охотно загрязняют и разрушают русский язык, лишая его красоты, историчности и соборности. Именно этот тип людей заполняет информационное и культурное пространство России».
И вновь мудрейший А.С. Шишков: «С нравственностью не то делается, что с естественностью: курица, высиженная и вскормленная уткою, останется курицей и не пойдёт за нею в воду; но русский, воспитанный французом, всегда будет больше француз, нежели русский».
Недавно получил интересное письмо, присланное нашей соотечественницей Элеонорой Ваулиной, в силу семейных обстоятельств проживающей около пятнадцати лет на юге африканского континента, отрывком из которого делюсь с вами: «Хочу привести фразу, которую услышала в ЮАР от одного «старого русского «, как мы их называем, выросшего в Аргентине, никогда не бывшего в России, из семьи казаков, эмигрировавшей после революции. Он говорил без акцента, на хорошем литературном русском языке. На мой вопрос о том, как удалось сохранить язык, он ответил, что в их семье строго наказывали, вплоть до затрещин, любые попытки детей вставлять в русский слова из других языков. А другой такой же, «из старых русских», говорил, что из пяти внуков только он говорит порусски ~ и лишь потому, что бабушка научила его вначале читать порусски, до того, как он пошёл в англоязычную школу. А у нас «новыерусские» учат английскому языку 3-х летних детей, которые порусски ещё толком не говорят, а потом мы удивляемся, почему в нашем языке такая «мешанина»…»
Невесёлые эти размышления считал бы незавершёнными, если б не прозвучал в них извечный русский вопрос: а что, собственно, делать? Как ответить на эту угрозу? Может, патриотам из числа успешных предпринимателей (а таковые, слава Богу, всё же есть) пора подумать — в числе прочих задач — об учреждении в России учебных заведений, уровень преподавания в которых не уступал бы лучшим мировым, для обучения в них воистину одарённых юношей и девушек из народа независимо от благосостояния их родителей. И чтобы дух, царящий в них, был бы истинно русским. Всенепременно!
А ещё должны отличаться они чистотой нашего великого языка и, следовательно, души, которая неизменно пребывает его зеркальным отражением. И чистотой и силой нашей веры. Ведь именно таковыми желает видеть нас Создатель, и тогда, как бы тяжко нам ни приходилось, Он не оставит нас, как это было во все времена нашей истории.
А если Бог за нас, то кто на нас?!
Москва златоглавая
Не сегодня и не вчера стали называть Москву святою. Согласитесь, наверняка странным показался бы человек, который всего сотню лет назад (а что для истории — век?!) попробовал бы в этом попросту усомниться. Так в чём же заключена её святость ныне? Можно ли и сегодня это трепетное слово применить к городу, взятому в тесное враждебное кольцо ночных клубов и казино, баров и интим-салонов?
Думается, что не только в видимых всякому взору атрибутах заключена она. Ведь именно здесь, на кремлёвском холме, нетленно почивают святые мощи наших митрополитов и патриархов, насельников Небесного Града, непрестанно молящих Господа о первопрестольном граде земном. Рискуя навлечь чьё-то негодование, рискну утверждать, что и сегодня, и эту нашу нынешнюю Москву можно и нужно называть и почитать святой.
Ведь святость — это не безгрешность, а тот неисчерпанный и поныне потенциал души народной, потенциал её устремлённости к Небу, который в состоянии восстановить и укрепить вековые основы жизнедеятельности нации. Что же до святости, то она видится в переливчатом звоне колоколов, перекрывающих визг клаксонов, в согбенных бабушках, спешащих ко всенощной, в непохожих на многих своих сверстников подростках (а их становится всё больше), нервно теребящих записочки с «грехами» и терпеливо дожидающихся исповеди в тихих отблесках лампад пред образами Спаса и Пречистой, в заново обретённых храмах на узких московских улочках, в вернувшихся старых названиях переулков и площадей, и в молитвах, в молитвах, в молитвах… И с помощью Божией да пребудет первопрестольная наша в святости своей на все времена!
Удивительно, но красавица Москва не могла оставить равнодушным даже известного норвежского писателя, лауреата Нобелевской премии Кнута Гамсуна, которого трудно заподозрить в особых симпатиях к России: «Ничего подобного Московскому Кремлю, — пишет он, — мне видеть не приходилось. Я видел прекрасные города, но Москва — сказочный город. Я и представить себе не мог, что на земле есть такой. Это золото и небесная синь затмевают всё, что могло нарисовать моё воображение. Единственное, что я ощущаю — радость оттого, что нахожусь в этой огромной стране, о которой столько читал». Хотите ещё: «Славяне! Это народ будущего! Лишь у такого народа, как русский, могла появиться такая великая, возвышенная и благородная литература, восемь великих русских писателей — это восемь горячих неиссякаемых источников. Нам всем понадобится немало времени, чтобы только освоиться с ней и к ней приблизиться».
Поразительно, но даже «планетарный» В.В. Маяковский, родившийся и выросший вдалеке от нашей столицы, в Грузии, тем не менее, пожив в ней некоторое время, не мог не ощутить этой её невыразимой никакими словами притягательности, и уже в зрелом возрасте, изрядно поездив по заграницам, изрёк-таки своё знаменитое:
Я хотел бы жить
И умереть в Париже,
Когда бы не было
Такой земли — Москва!
Хочется верить, что придёт время — и блистательную столицу нашу украсят величественные памятники Александру Семёновичу Шишкову и Владимиру Ивановичу Далю — достойнейшим сынам России, так много сделавшим для сбережения самого большого национального достояния — великого русского языка, свободной русской речи. Так хочется верить в это!
Не в обиду жителям Северной Пальмиры будет сказано, но давайте вспомним, сколько раз за свой трёхсотлетний период (ничтожный по историческим меркам!) меняла она своё наименование: Санкт-Петербург, Петроград, Ленинград, теперь вот снова Санкт-Петербург, а в просторечии — Питер. Да, что-то не заладилось… Можно ли представить, что Патриарх наш, не приведи Господи, назывался бы Ленинградским и всея Руси?.. А ведь было, было, ещё совсем недавно, только вспомним: «Митрополит Ленинградский и Новгородский…» Как же категоричен был в своё время Святейший Патриарх Московский и всея Руси Тихон (Белавин) в своём отказе называться Патриархом всего СССР.
Нет, не зря тому шесть веков назад явлено было смиренному иноку Филофею дивное пророчество. Четвёртому Риму и в самом деле не бывать! Невзирая на изощрённые издевательства не только над верой нашей, но и над здравым смыслом тех, кто, к примеру, казино в Москве назвал «Третьим Римом». Всё равно Москва как была Москвой, так и осталась ею — и пребудет таковою до скончания времён. Москва святая, Москва первопрестольная, Москва-красавица, Москва русская — и негоже нам отдавать её им на попрание! Как сбросит она с себя все эти гадкие, скользкие лягушачьи шкурки, эти уродливые рекламы, все пакостные картинки да бесстыдные надписи — так и предстанет пред всем честным миром Василисой Премудрой, Василисой Пригожей, красавицей из красавиц, мир таких и не видывал!
Да и вся Россия…. Разве может она ограничиваться московской кольцевой автодорогой? Разве всё необозримое пространство страны нашей от дальневосточного архипелага до балтийских берегов не есть сакральные границы Третьего Рима?
Проникновенно поведала об этом в своём стихотворении талантливый писатель и журналист, поэт Ирина Ивановна Жежерун:
Москва моя родная, мне жаль тебя до слёз!
Тебя поработили жестоко и всерьёз.
Скорбишь под тяжким игом, и избавленья нет,
Сыны твои повсюду плюют брезгливо вслед.
В безумии гордыни они презрели мать,
Позволили пришельцам главу твою попрать.
Твой благородный облик жестоко изменить –
Прекрасную царицу — в блудницу обрядить.
Любить тебя, жалеть тебя сегодня не в чести,
Одной тебе придётся весь скорбный путь пройти.
Но над душой своею им власти не давай
И прегрешенья чад своих позором искупай.
И за твоё смиренье Бог не оставит нас,
Позорного плененъя пробьёт последний час.
И узрят твои недруги величие твоё,
И царское достоинство Господь вернёт тебе.
Комментировать