Письмо № 54.
В апреле 1865 года о. Иосиф был вызван в Ниццу к находившейся там Государыне Марии Александровне, беседу с которой и описывает здесь прот. Васильев.
Огромный интерес представляет приложение к настоящему письму к А.П.Ахматову, заключающее в себе доклад о. Иосифа о поездке его в Англию по повелению Государыни. Целью командировки было обсуждение вопроса о соединении Англиканской Церкви с Православной. Вопрос этот имеет свою историю; начатый в царствование Петра І-го, он, вследствие кончины Государя в 1725 году, остановился и только во второй половине XIX века снова возобновился. Поездка прот. Васильева в Лондон, которую он подробно описал в докладе Государыне, — была началом возобновления этого весьма интересного вопроса.
«Второго числа прошлого января я получил от находившегося тогда в Ницце нашего посла телеграмму, (sic) которой он по приказанию Государыни Императрицы вызвал меня в место зимнего временного пребывания Ее Величества. На другой день я оставил Париж, и в праздник Богоявления, по воле Августейшей Гостьи Ниццы, совершил в тамошней церкви Божественную литургию. В следующий день я был удостоен полуторачасовой аудиенции Государыни Императрицы. Первоначально Ее Величество изволила спрашивать меня о состоянии религиозных дел во Франции, о Парижской нашей церкви, об о. Владимире Гетте. Потом Государыня Императрица пожелала знать мой отзыв о письме[139] Г. Юнга, которое я имел честь представить Вашему П-ву и о котором Ее Величество известилась от нашего посла. Признавая вообще делом благим устройство Православной церкви в Америке, где нет ни одного храма нашего вероисповедания, я не принял на себя решить благовременность этого дела относительно к частным обстоятельствам. Речь, естественно, перешла к движению Англо-Американской Церкви к Православной. При сем я упомянул о полученном мной в день отъезда из Парижа письме от Г. Вильямса, в котором именитый член Кембриджского Университета по согласию с Епископом Оксфордским приглашал меня погостить в загородный замок этого прелата.
Туда же должны были прибыть доктор Пьюзе и другие известные богословы Английской Церкви для собеседования, между прочим, о сближении Англиканской Церкви с Православной. Так как я отказался явиться на упомянутое собрание, то Государыня Императрица пожелала узнать причины этого отказа. На первую мою причину, что в Англии есть православный протоиерей, которому подручнее заняться этим делом, Ее Величество изволила заметить, что «ум — хорошо, а два — еще лучше», и что общие дела Церкви должны совершаться общими силами. На второй резон моего уклонения от моей поездки в Англию, что я не имею ни полномочия, ни инструкции, Государыня изволила сказать, что не нужно полномочия для предварительного уяснения дела, инструкцией же ученому священнику должно служить его богословское образование. Затем последовало положительное выражение воли Ея Величества, чтоб я отправился в Англию с назначением мне на путевые издержки 1500 франков. Путешествие мое за Ламанш взяло пятнадцать дней времени. Собранные мной там сведения я изложил в донесении Ея Величеству через посредство фрейлины Анны Феодоровны Тютчевой. Имею честь приложить при сем копию моего донесения на усмотрение Вашего П-ва.
Париж, 20 февраля / 3 марта 1865 г.»
Копия донесения.
«По возвращении моем из Англии, куда я был приглашен богословами этой страны для собеседования о соединении Английской Церкви с Православной, спешу отдать отчет о сведениях и соображениях, приобретенных мной в этом путешествии. Для большей ясности разделю мое изложение на следующие отделы: 1) Есть ли и в какой форме движение Английской Церкви к сближению с Православной Церковью? 2) Из каких побуждений и обстоятельств родилось это стремление? 3) Какие препятствия останавливают скорое осуществление единения Англиканской Церкви с нашей? 4) Какие надежды можно питать по этому предмету, и какое содействие с нашей стороны можно оказать упомянутому примирительному движению?
- I. Как известно, в Английской Церкви существуют две партии: одна чисто протестантская, основывающая свои шаткие верования на 39 членах, составленных реформаторами; другая, если можно употребить это слово, полукафолическая, которая преимущественно черпает свою веру из богослужебной книги, сохранившей много древних православных истин. Эти две партии, странно стоящие в той же Церкви, называются в Англии двумя школами или даже двумя Церквами: Низкой и Высокой. Первая, несомненно, превосходит числом, вторая имеет на своей стороне образование и качества ее членов, особенно духовных. Знаменитые университеты Кембриджский и преимущественно Оксфордский принадлежат, по общности их направления, к «Высокой Церкви».
В этой то Высокой Церкви и существует стремление к сближению с Церковью Православной. Оно выражается в отзывах весьма почтительных о Восточной Кафолической Церкви, в братском приеме ее членов, в благоговейном посещении Англиканами Православных храмов, в изучении православного учения посредством переводов книг, содержащих изложение Православия и, наконец, в составлении «Общества Восточно-Православной Церкви».
Первым моим делом, по прибытии в Англию, было посещение университетов Кембриджского и Оксфордского. В Кембридже моим гостеприимным хозяином и руководителем был магистр и член Королевской коллегии Георгий Вильямс, известный путешественник по Востоку и два раза бывший в России. Этот усердный двигатель соединения Англиканской Церкви с Православной представил меня членам многих других Кембриджских коллегии; везде сан православного протоиерея открывал мне прием радушный и почетный; везде я слышал выражение сочувствия и почтения к Святой моей Матери Церкви. Оксфорд превзошел, если возможно, любезность и внимание своего ученого собрата. Ректор «Коллегии всех душ» Г. Лейтон, настоятельно пригласивший меня принять его гостеприимный кров, устроил два обеда для доставления мне встречи с членами славного университета. Сверх того, я навестил многих замечательных ученых, как то доктора Пьюзе, магистров: Лиддона, Медда, Бергона, Брамлея, Брайта и др. Опять слышал единодушное сочувствие, похвалы, почтение к Православной Церкви и желание единения с Ней. Но все эти заявления, не выходя из общих выражений, неопределенных надежд, сердечных желаний, не дали мне ясного понятия о силе и способах желаемого единения. Насколько раз я пытался дойти до определенной основы, но встречал уклонение от дельного рассуждения и подробного разбора этого вопроса. Только доктор Пьюзе, без всякого приступа, заговорил о предполагаемом единении богословским путем. Объяснив мне, что он занимался в настоящую минуту объяснением XXII члена Англиканской Церкви о чистилище, почитании икон и призывания Святых, знаменитый основатель школы, носящей его имя, спросил меня: — как учит Православная Церковь об этих пунктах? На мое изложение Православного учения он отвечал, что видит возможность согласить упомянутый Англиканский член веры с учением Кафолической Восточной Церкви, доказав, что он был единственно направлен против преувеличении и злоупотреблений Римской Церкви, касательно этого предмета. Затем доктор Пьюзе указал на возможность соглашения в учении о таинствах, отвергнув принятое схоластическое определение таинства и приняв за основу православное. Касательно таинства Св. Евхаристии он утверждал, что Церковь Англиканская может принять сущность учения о действительном присутствии в Св. Тайнах Тела и Крови Христовой, но недоумевает насчет слов «приложение» и особенно «пресуществление». Со своей стороны я старался ему доказать, что эти слова содержатся Православной Церковью именно для несомненного выражения действительности присутствия Тела и Крови Христа под видами хлеба и вина. Собеседник мой не возражал много и клонился к согласию.
На другой день доктор Пьюзе начал свою беседу весьма жестким порицанием Патриарха Фотия, называя его человеком злым, упорным совопросником, намеренно запутавшим вопрос об нисхождении Св. Духа от Сына. Подобное начало не обещало примирительного рассуждения. Я отвечал, что считаю приличным оставить в стороне лице великого Патриарха, и присовокупил, что доктор ошибается, если думает, что суд Православной Церкви о прибавлении, сделанном Папой в Символе Веры, основывается единственно на авторитете Фотия; что наша Церковь не признает Патриарха Константинопольского за непогрешимого Папу и основывается на Богооткровенном учении, которое содержится в Св. Писании и Соборном предании Вселенской Церкви. За сим последовали со стороны Г. Пьюзе обыкновенные западные доказательства и возражения, на которые мне не трудно было отвечать исторически и догматически. Доктор был неспокоен и смущен особенно свидетельством двух Пап Льва III и Ин. 8, и опирался в своих доказательствах преимущественно на блаженного Августина, выражавшего насколько раз, что Св. Дух исходить от Отца и Сына. На это я ответил, что, по внимательном изучении творений этого учителя, открывается в нем как бы два лица: когда блаженный Августин пишет, как учитель Церкви и свидетель древнего учения, тогда он везде выражается, что Дух Святой исходит от Отца. Когда же этот писатель Церкви вдается в изыскания и предположения, то позволяет себе мнение об нисхождении Св. Духа и от Сына, и то в сомнительной форме: почему бы нам не верить, что Св. Дух исходит и от Сына?
Спор наш продолжался полтора часа, и доктор Пьюзе, не представляя новых доказательств, заключил, что Англиканской Церкви также невозможно выбросить прибавление из Символа, как Церкви Православной вставить оное в Символ. Я отвечал, что Церкви, содержащие различное исповедание веры, не могут быть в единении, что Англиканские предки Г. Пьюзе, назад тому восемь веков, были согласны в этом с Православной Церковью; что Вселенские Соборы запретили, под страхом анафемы, вносить в Символ прибавление; что позволить Англиканской Церкви сохранить поврежденный Символ Веры, для нас значит тоже, что допустить новизну в своей Церкви и, следовательно, отступить от правила Вселенской веры.
После этого состязания мы расстались в грустном расположении духа; печальны были и свидетели нашего спора — магистры Вильямс и Лиддон. На другой день я пошел проститься с доктором Пьюзе и нашел его в настроении более примирительном. Он объявил мне, что Англиканская Церковь может сделать важный шаг к соглашению с Православием в учении об нисхождении Св. Духа; сохраняя Символ с прибавлением, она даст объяснение, что принимает единое начало в Св. Троице — Отца и произнесет проклятие на признающих двойное начало. Я отвечал, что подобный шаг есть полумера, которая не возводит дела к Вселенскому правилу веры, неприкосновенности Символа в основании и форме. При сем мой собеседник высказал задушевную мысль, что Англиканская Церковь не иметь довольно авторитета на своих членов, чтоб идти наперекор привычке, так что изъятие из Символа прибавления «от Сына» произведет разделение в недрах Англиканизма. На указанную мною решимость Американской Церкви сделать требуемую Православием поправку, доктор Пьюзе ответил, что американцы менее связаны обычаем и преданием, чем англичане. При сем я позволил себе дать совет, что нужно приготовить членов Англиканской Церкви предварительными многократными объяснениями дела.
При прощании с почтенной знаменитостью Оксфордской я слышал уверение трудиться неослабно к достижению вожделенного соединения с Православной Церковью. И когда я указал ему на запутанное учение 39 членов Англиканского Исповедания, он сказал, что не членами нужно объяснять Кафолическое учение, заключающееся в Богослужебной книге (Prayer-Book), а этой последней определить смысл членов. Доктор Пьюзе намерен[140] объяснить в этом смысле члены веры, т. е. так, чтоб объяснение опровергало содержащееся в них Протестантское учение. На другой день имело быть в Лондоне собрание так называемого комитета греко-российской Церкви (Russo–Greek Church Committee), куда я должен был поспешить по приглашению ее президента-каноника и канцлера Линкольнского Мессенберда. В прошлом году по решению Высшей Духовной Палаты, состоящей из Англиканских Епископов, Митрополии Кентерберийской, на упомянутый Комитет было возложено снестися с подобным же Комитетом в Америке и представить сначала в Низшую —священническую Палату, а потом в Высшую — Епископскую донесение о движении вопроса касательно соединения Англо-Американской Церкви с Православно-Кафолической Восточной. Естественно было ожидать уяснения дела в этом собрании, состоящем из десяти именитых священников разных епархий. Туда же был приглашен и прот. нашей Посольской церкви в Лондоне Е. Попов[141]. Но почтенное собрание угостило меня более радушием, испустив при вести о моем присутствии двукратный одобрительный крик (hear, hear), и не удовлетворило моего ожидания слышать ясное изложение дела. Заседание, длившееся около двух часов, ограничилось выбором осторожных и кратких выражений для изложения прошлых обстоятельств, касающихся искомого соединения, и повторением желания искреннего: «чтоб англиканские христиане и православные могли участвовать в молитвах и таинствах обеих Церквей, не изменяя своей Церкви». На мое замечание, что нужно упомянуть о предварительном согласи в учении веры, без коего не мыслимо общение в таинствах, мне ответили, что это вопрос крайне деликатный, на решение которого комитет не получил полномочия, что теперь только указывается движение и цель, а употребление средств будет указано обстоятельствами в будущем.
Плодом этого собрания «Комитета греко-российской Церкви» было донесение, которое имею честь представить при сем в подлиннике[142].
На другой день этот рапорт был представлен из Нижней Духовной Палаты в Высшую с большой церемонией. Депутация священников, состоящая из президента и двенадцати членов в разноцветных мантиях, предвидимая тремя экзекуторами с серебряными булавами, отправилась чинно по двору Вестминстерского аббатства в заседание Епископов. Мы с прот. Поповым последовали за этим ходом, ожидая какого-нибудь решения или, по крайней мере, рассуждения. Дело обошлось скромнее. Президент священников, по входе в Высшую Палату, направил свои стопы к примасу, председателю Епископов (их было десять), и вполголоса объяснил ему, что принес рапорт о деле желаемого соединения Англиканской Церкви с Православной Восточной. Архиепископ Кентерберийский принял бумагу с приветливой улыбкой и положил ее на стол. Между тем подошли ко мне епископы Оксфордский, с которым я познакомился год тому назад в Брюсселе, Лондонский, с которым я довольно долго беседовал в 1862 году в Парижской церкви, Эдинбургский, Солсберийский и Бристольский, которым я был представлен мимоходом в Оксфорде, все жали мне руку и говорили любезные приветствия. Кентерберийский Архиепископ подозвал меня к себе и благосклонно говорил со мной, пожимая, по обычаю, мне руку. О деле единения с Православной Церковью никто из них не сказал ни слова. Это свидание ограничилось только приглашением меня на обед Митрополитом, на три завтрака — Епископом Оксфордским, на вечер и обед — Епископом Лондонским.
Не честь этих приглашений занимала меня, а надежда в частных встречах с епископами побеседовать о деле единения. Воспользовавшись только двумя завтраками Епископа Оксфордского, я не нашел там пищи моему сердечному любопытству. Видя, что сам почтенный хозяин, окруженный двумя епископами и десятью священниками, не касается разговора о соединении Англиканской Церкви с Православной, я позволил себе вопрос: какой ход дает Епископская палата донесению священников о деле «Единения» и какой исход можно предвидеть? Самуил Оксфордский отвечал с добродушием, не лишенным дипломатии, что это дело подлежит суду не одного Епископа и не одной провинции, но должно пройти через совокупное рассуждение Митрополий Кентерберийской и Йоркской; что он заранее не может ничего предвидеть, желая искренно со своей стороны соединения с Православной Церковью. Больше нельзя было извлечь ничего из уст «Его Господства». Не более определителен был присутствовавший здесь Епископ Солсберийский, друг Палмера, вступившего в Римскую Церковь. Но в этом прелате я заметил более теплоты и как бы нетерпения к скорейшему соединению.
Еще менее ясности я получил от Епископа Лондонского, который не отличается большим богословским образованием, принадлежит к направлению Протестантскому и мало вообще занимается Церковными делами. Его взгляд можно выразить словами: «я не прочь от соединения с Православной Церковью, если все мои собратья и правительство найдут это возможным».
На вечере у этого Англиканского пышного прелата я был представлен, между прочим, знаменитому министру Гладстону, известному своим филелленизмом. Этот Государственный человек принадлежит к числу желающих соединения с Православной Церковью. В довольно продолжительном разговоре со мной он высказал свой взгляд на Православную Церковь. Ход его мыслей был такой: «Церковь Христова была хороша, пока содержала единство Востока и Запада. По разделении, Западное Христианство подчинилось человеческому развитию и приняло два ложных направления. Церковь Римская развила авторитет до духовной тирании, сосредоточив все в Папе и лишив духовных прав не только мирян, но и священство. Сверх того, папство осуетилось земной властью и связало с ней участь Церкви. Другие вероисповедания, которые Г. Гладстон назвал «свободными», напротив, рознили свободу до уничтожения авторитета, следовательно, всякого общего правила и единства. Церковь Православная, благодаря Промыслу Божию (par uue action providentielle), осталась на древних, первобытных началах, и к Ней-то должны возвратиться все Церкви, дабы спасти остатки христианства». Частных рассуждений о своей Церкви Г. Гладстон не высказал: сказал только, что указание пути к соединению принадлежит Церковному авторитету и уже затем суждению Правительства.
Во время пышного стола у Архиеп. Кентерберийского, где присутствовали пятнадцать особ, преимущественно светских, не было речи о соединении Церквей. После обеда почтенный прелат любезно показал мне всю роскошь своего дворца, привлек мое внимание на некоторые ценные картины, которыми украшены стены огромных его зал. Потом осведомился о способе избрания и наименования Епископов, а равно и о суде над виновными священниками в Русской Церкви. Удовлетворив любопытству «Его Милости» и услышав от него одобрительный отзыв о дисциплине нашей Церкви, я привел разговор к стремлению Англиканской Церкви к соединению с Православной. Архиепископ ответил, что такая мысль действительно существует в значительной части Англиканской Церкви, но она еще не разработана и не уяснена. Что касается до него, Архиепископа, то он еще не имел обстоятельного объяснения об этом предмете со своими соепископами и не составил себе практического понятия о средствах к достижению сей вожделенной цели.
Потом, услышав звуки клавикордов, примат Англии заговорил о своей любви к музыке и пению и обещал развлечь своихъ гостей пением романса. Мне казалось, что я не понял его, но тотчас убедился, что он вы разился верно. В самом деле, шестидесятилетний Архиепископ подошел к клавикордам и, в сообществе своих двух дочерей, пропел дрожащим тенором идиллический романс «О узнике и приученной им птичке». Гости не удивлялись поступку их духовного руководителя, верно это принято обычаями английскими. Разговор о серьезных делах не возобновлялся, и в одиннадцать часов вечера я откланялся певцу-Архиепископу, поблагодарив его за радушное гостеприимство.
Мне оставалось еще одно средство уяснить вопрос движения Англиканской Церкви к соединению с Православной; это присутствие в собрании так называемого Общества Восточной Церкви», состоящего под покровительством некоторых Англиканских Прелатов и Православного Архиепископа Белградского Михаила, и считающего в своем составе до 60 членов, преимущественно духовных. При сем имею честь приложить краткий устав этого общества[143].
Так как собрание комитета этого общества назначено было в три часа по полудни, то я употребил мое утро на посещение Декана Вестминстерского аббатства, бывшего Оксфордского профессора Стенли и каноника того же аббатства, знаменитого англиканского богослова, Уодстворта (Wodstvort). Первый из них, как сам он выразился, пригласил меня, чтоб отплатить русское гостеприимство, которым он пользовался во время своего путешествия по России. Рационалист по верованиям, он не сочувствует стремлению «Высшей Англиканской Церкви» к соединению с Православной. По его мнению, лучшая Церковь есть та, Которая позволяет свободу мыслей. Несравненно ученее и серьезнее смотрит на это дело каноник Уодстворт. Несмотря на сильную боль в руке от опасного обреза стеклом, он посвятил около полчаса беседе со мной о сделанном Западной Церковью прибавлении к Символу Веры. По его убеждению, Сын Божий не есть вечный источник исхождения Св. Духа, а только Посредник Его временного посольства в мире. Изложив это Православное учение, англиканский богослов присовокупил, что крайне трудно для Англиканской Церкви, по укоренившейся в ней привычке выбросить незаконное и не истинное прибавление. А потому всего лучше устроить соединения Церквей с сохранением в каждой из них своего Символа. Я объяснил ему несостоятельность такой мысли. Если Г. Уодстворт рассуждает об этом пункте разногласия решительнее, чем доктор Пьюзе, за то сей последний вернее судит о Таинствах, тогда как первый имеет на них взгляд близкий к Кальвинскому. Какое столпотворение Вавилонское!
В три часа я явился в собрание «Комитета Восточной Церкви». Там было одиннадцать членов, из них девять духовных. После молитвы о соединении Церквей, президент магистр Вильямс прочитал несколько писем с заявлением сочувствия к обществу и представил третью книжицу «Американского Общества Восточной Церкви», где помещен перевод Начатков Православного учения с некоторыми пояснительными извлечениями из Пространного нашего Катехизиса и примирительными пояснениями секретаря Общества Г. Юнга. Затем просил меня от лица Общества быть корреспондентом оного, на что я согласился. Так как заседание было не очередное, то не оказалось писанных рассуждений касательно вопросов соглашения Англиканской Церкви с Православной. Этих пунктов пять, они будто бы извлечены из разговора Высокопреосвященнейшаго Митрополита Московского[144] с американским пастором Юнгом. Излагаю их так, как они были мне переданы Г. Вильямсом, с указанием на лица, которые приняли на себя рассмотрение оных.
1) Можно ли надеяться, что 39 членов Англиканской Церкви не будут препятствием к соединению с Православной Церковью? Ответом на этот вопрос занимаются Гг. Дентон и Фрезер (Deuton, Fraser).
2) Как согласить англиканское прибавление к Символу Веры (Filioque) с Православием Восточной Церкви? Рассуждение о сем принято Г. Нилем. (Neale).
3) Доказана ли непрерывность Апостольского преемства в Англиканской Церкви! Ответ на это пишет Г. Стаб (Stubbs).
4) Принимает ли Англиканская Церковь священное предание? Этот предмет излагает Г. Медд.
5) Какое учение Англиканской Церкви о таинствах? Ответное сочинение на это обещал Г. Казенау.
Так в близком будущем ученые члены «Общества Восточной Церкви» дадут примирительные опыты сближения с Православной Церковью. Без сомнения этот труд не обойдется без натяжки и путаницы.
Во время нашего собрания один из членов, Г. Жаксон, стал было меня пытать на счет способа соглашения Православной Церкви с Англиканской. Довольный этим поводом, я отвечал откровенно и спокойно, что необходимо прежде всего единство веры; но едва мы с собеседником коснулись некоторых подробностей, как президент и члены постарались замять беседу, утверждая, что нужно приостановить все подобные рассуждения до получения письменных ответов на заданные вопросы.
Так как дело шло не о сущности, а о методе, то я не много возражал. Так, и собрание общества не обогатило меня достаточными сведениями о вопросе меня занимавшем.
Все предшествующее длинное, если не сказать утомительное, описание моих попыток к собранию точных сведений изложено мной для того, чтоб не только самому мне дойти до возможно ясного понятия о деле, но и представить всякому читающему элементы сделать свои выводы. По моему мнению:
1) в довольно значительной части Англиканской Церкви существует стремление смутное к сообщению с Православной Церковью.
2) В головах самих двигателей этого направления план соединения с Православной Церковью поставлен в странном виде, не сообразном с Православными и вообще ясными богословскими понятиями о приведении в исполнение; — именно, практическому взаимному пользованию единением дало преимущество перед необходимым предварительным соглашением в учении веры.
3) Только немногие личности сознают необходимость единства догматов и трудятся над примирением разногласий, без решительных уступок со стороны Англиканской Церкви.
4) Мысль единения Англиканской Церкви с Православной вступает на положительный путь в том отношении, что, с одной стороны, официальная конвокация священников и Епископов Англиканской Церкви поставила ее на чреду своихъ занятий, с другой — составилось «Общество Восточной Церкви», имеющее своею целью уяснение этого вожделенного дела.
1) Из каких причин и обстоятельств возникло стремление части Англиканской Церкви к сближению с Православной?
К первой реформе в Англиканской Церкви, состоявшейся при Генрих VIII и имевшей главной целью разорвать церковно-политическое подчинение Папе, с сохранением большей части древних догматов, присоединилась в последствии многократная переработка под влиянием реформаторов континентальных, преимущественно Кальвинского направления. Плодом этого было сокращение служебника и требника, бывших прежде в употреблении в Англиканской Церкви и особенно составление XXXIX членов веры. В сокращенной литургической книге все-таки сохранена основа верований Кафолических; члены же веры, напротив, чисто Кальвинского характера. Из этой двойственности канонической книги Англиканской Церкви рождается возможность — и как бы законность — разномыслия в самых существенных верованиях членов этой Церкви, отсутствие твердости и ясности для каждого члена. А так как всякая шаткость побуждает к исканию опоры, то и англикане, утомленные неопределенностью, ищут учения древнего, определенного. Папская Церковь, по духу Ее преобладания и явным нововведениям, не представляет англиканам верного убежища; Православная же Церковь, по духу Ея кротости и неизменности, является им верной опорой и пристанищем. Вот первое побуждение к стремлению Англикан к единению с Церковью Православной.
Неопределенность вероучения в Англиканской Церкви повела к разделению Ея членов на два противоположные партии; первая с направлением Кафолическим — «Высокая Церковь», вторая с Протестантским — «Низкая Церковь». Крайние части этих партий, следуя логическому ходу, отдаляются от Англиканской Церкви и переходят в сродную им среду. Так, значительное число членов «Высшей Церкви» отпадают в Римскую Церковь. Сия последняя, в продолжение истекших двадцати пяти лет, утроила число своих прозелитов в Англии и обладает уже значительными учреждениями человеколюбия, просвещения и монашеской жизни. С другой стороны, «Низкая Церковь» постоянно обогащает своими членами общества диссидентские. Появляющиеся ежегодно храмы этих отщепенцев в соседстве официальных церквей служат ясным тому доказательством. Англиканская Церковь чувствует свое разложение, боится за будущность и ищет исцеления и жизни в соединении с Церковью Православной.
Живой авторитет, который мог бы остановить разложение в Церкви Англиканской, совершенно бессилен. Он сосредоточивается, по форме, в Епископстве. Но само Епископство, отторгнутое от древнего корня, заподозренное в своей законности, робко, неуверенно пасет Церковь. В самом деле, учитель отщепенец ставит Англиканского Епископа в одно положение с собой, отстраняя таинственный характер и принимая одно самовольное учительство. «Я такой же Епископ, как и ты» — говорит он. С другой стороны, Римская Церковь положительно и жестко отрицает епископство в Англиканской Церкви и низводит его на вид самозванства. Стоя между этими двумя отрицаниями, англиканские епископы лишены уверенности и силы. Доселе одна Церковь Православная не произнесла решительного суда об этом предмете, и в Ней-то англиканская иерархия надеется найти признание своей законности и, следовательно, утверждение своего авторитета.
Недостаток внутренней состоятельности восполнялся в Англиканской Церкви покровительством Правительства, обладанием огромными житейскими средствами, почти монополией народного просвещения. Все эти внешние преимущества уже не в прежней полноте и не в прежней прочности. Настоящее министерство Вигов, принадлежа к «Низкой Церкви», если не враждебно Церкви, то равнодушно к Ней, и как бы тяготится попечительством над Церковью. При назначении епископов оно предпочитает кандидатов свободных мыслей, как то видно в Епископе Лондонском и декане Вестминстерского аббатства, Стенли, рационалисте.
В разногласиях между некоторыми писателями отвергающими истины Откровения, и их духовными властями светские судьи Королевского Совета защищают вольномыслящих, как в деле Коленцо и сочинителей «Трактатов и Обозрений». Заметны стремление и угрозы к уменьшению финансовых средств Церкви. Подле Университетов Кембриджского и Оксфордского, в основе которых лежит Англиканское учение и дисциплина, а равно и приходских школ, Правительство учреждает заведения на независимых от Церкви основаниях, которые предполагает распространить и на Оксфорд и Кембридж. Правда, оппозиция Тори, желая захватить в свои руки бразды правления и в надежде получить содействие Англиканской Церкви, обещает Ей покровительство и помощь. Но трудно надеяться, чтобы, достигнув своей цели, Тори остались в расположении и возможности исполнить свои обещания. В Англии все идет медленно, но следует принятому направлению. А потому в «Высокой Церкви» есть опасение, что в будущем Она, мало по малу, лишится внешней опоры. В этом смутном и тревожном предвидении Она ищет духовной и братской опоры в Церкви Православной, с Которой желает соединиться. Вот те многосложные побуждения, которые направляют Англиканскую Церковь к Православной.
III. Казалось бы, что при многоразличных побуждениях, влекущих Англиканскую Церковь к Православной, можно было ожидать скорого Ее единения. К сожалению, в существе самых побуждений кроются препятствия. Если, с одной стороны, Англикане, утомленные разноречивым составом своей веры, чувствуют потребность определенности и твердости веры, то, с другой стороны, в них остается старая закваска — уживаться с противоречиями. Привыкши терпеть в своей Церкви разномысленные партии, Англикане естественно думают, что они могут вступить в единение с Православной Церковью, сохранив некоторые особенности своей веры. Чувство единства еще ново в Церкви Англиканской; оно не довольно просвещено Богословской наукой. В разговорах с известными Богословами этой Церкви я не раз удивлялся недостаточности и односторонности их познаний. Один полагает, что Церковь Православная вполне согласна с Англиканской, и тем показывает незнание нашей Церкви; другой уверяет, что Церковь Англиканская содержит учение Восточной Церкви, и тем показывает, что не имеет точного знания ни об одной из них. Суждения Богословов Англиканской Церкви страждут вообще отсутствием начал, а этот недостаток ведет к слабости и произвольности умозаключений.
Если уживчивость с разномыслием в вере, соединенная со слабостью богословской науки, замечается в духовных руководителях, то эти недостатки должны быть еще сильнее в мирянах. Взяв же во внимание практическую вековую привычку к своему вероисповеданию и слабость духовной власти в иерархии, мы встречаемся с новой стороной препятствия к перемене в вере. Прошедшее и обычай везде поставляют силу сопротивления, в Англии же приверженность к ним доходит до идолослужения. И если б церковная власть решилась произвести скорый поворот в этом отношении, то она сокрушилась бы сама перед силой сопротивления. Одна из причин верности Англичан своим обычаям и учреждениям лежит в преувеличенном сознании своего превосходства над другими народами, в личной и национальной гордости. Это чувство они прилагают и к своей Церкви, Которая есть национальное их творение и достояние. Крайне трудно Англичанину сознаться, что его предки составили неудачно Англиканскую Церковь, что эта часть выше, вернее, прочнее в России и у народов Восточных, которые во всем остальном стоят ниже Англии. Эту слишком большую жертву Англия принесет с большим трудом и не скоро.
Англиканская Церковь, как учреждение национальное, введена в состав благоустройства Гражданского, утверждена Парламентом и Правительством. Новая цепь, останавливающая движение к единению Ее с Православием. Каждый Англичанин волен выйти из своей Церкви, но Церковь в своем составе не может произвести в себе важной перемены без участия Парламента и Правительства. Между тем трудно ожидать, чтобы Парламент и Правительство легко стали на сторону движения Англиканской Церкви с Православной. Для этого кроме побуждений и убеждений духовных, нужно сознание, со стороны нации, каких-либо выгод; ибо Англичане не избрали правилом своихъ действий слова Спасителя: «ищите прежде всего Царствия Божия и правды Его, а вся сия приложатся Вам».
Одним из последствий связи «учрежденной Англиканской Церкви» с конституцией национальной, есть признание за этой Церковью огромных владений и доходов. Эту связь можно назвать золотой и крайне прочной. Если бы несколько Англиканских Епископов (на всех никогда рассчитывать нельзя) с известным числом священников и верующих соединились с Православной Церковью, отвергнув утвержденные Парламентом XXXIX еретических членов Англиканской Церкви, то можно опасаться, что Правительство будет смотреть на это общество, как на секту, и лишит пастырей ее тех житейских выгод, которыми они пользовались в Англиканской Церкви, и обречет их на существование тем более трудное, что предшествующая жизнь была полна обилия и роскоши. Чтоб Епископу отказаться от ста до четырехсот тысяч франков жалованья (это крайние пределы жалования), декану от двадцати пяти до пятидесяти, для этого необходимы убеждение непреклонное и вера сверхъестественная!
Сими препятствиями вместе взятыми и объясняется нерешимость и медленность движения Англиканской Церкви к Православной, а равно видимая несообразность плана действий. Следуя Английскому обычаю, двигатели вожделенного единения начинают не с начал и единства веры, а с практического сближения; ставя о Церкви как бы на равные права, они щадят свою национальную гордость; избегая решительного шага, они не разрывают связи с гражданской властью и не лишаются житейских выгод. Между тем в будущем надеются на совершенное соединение, а в настоящем по крайней мере на признание Православной Церковью Англиканской иерархии, что было бы для них большим благодеянием.
- Нельзя не видеть, что указанные нами препятствия весьма важны, что обусловленный ими план соединения есть путь не прямой к осуществлению благой мысли. Но нужно ли поэтому отложить всякую с нашей стороны надежду и всякое попечение об этом важном деле? Не думаем. Все препятствия к единению лежат в случайных обстоятельствах, тогда как побуждения к оному выходят из существенных нужд. Со временем и терпнем последние должны восторжествовать над первыми. Запутанность и неясность англиканских верований прояснятся изучением Православной веры; этому уже полагается начало в трудах частных богословов и «Общества Восточной Церкви».
Обычай сохранения и медленности англичан тоже изменяется временем и трудом. Англия идет медленно, но она не стоит. Национальная гордость не встретит в Православии жестокого оскорбления оной; ибо Православие не есть внешнее господство, а внутреннее согласие в Божественном, не отрицающее разностей в человеческом. Расположение Парламента к согласию на соединение Англиканской Церкви с Православной может быть достигнуто постоянным и постепенным просвещением мыслей. Можно надеяться, что Государственные умы Англии, рассмотрев дело беспристрастно, найдут в нем выгодные стороны для своей нации, согласные с выгодами нашего отечества. Но если бы это и не состоялось, истина Православия может, благодаря труду, времени и особенно Божией благодати, созреть в сердцах некоторых членов и привести их к единству с Кафолической Восточной Церковью. Пусть назовут это малое стадо Христово сектой; оно может сделаться зерном горчичным на английской почве. Надежда на благие последствия англиканского религиозного движения получает большую основательность, если взять в соображение подобное же движение в Американской Епископской Церкви. Там менее закоренелых обычаев, там нет препятствий в неразрывной связи с Правительством, и в пользовании от него содержанием духовенству. А потому американцы, кажется, идут вернее и решительнее, так что англичане, опасаясь их ребяческой опрометчивости (слова магистра Вильямса), не желают, впрочем, отставать от них.
С нашей стороны смею думать, было бы неблагоразумно и грешно оставаться равнодушными зрителями примирительного движения Англо-Американской Церкви к Православной. К помощи и участию в этом побуждает нас обязанность просветить ищущих света истины, ибо уровнять путь грядущим к Православию есть только часть неизбежная долга Церкви: шедше научите вся языки. Не исполнение этого долга может сделать опасных врагов из простирающих к нам руки любви и единения. По предшествовавшим частным примерам членов Англиканской Церкви, которые, уставши от беспомощных исследований, бросились с закрытыми глазами в недра Римской Церкви, можно опасаться подобного поворота и от безуспешного стремления значительной части Англиканской Церкви к Православной. Сделавшись папистами, они превратятся в наших непримиримых врагов. А это враждебное расположение в руках Англии может быть сильнее, чем в других, по тем средствам, которыми обладает эта страна.
Что же нам делать? Просвещать желающих, насколько представится случай и позволят средства; истинствующее в любви, указывать и углаживать им путь к сближению с нами, покрывать терпением и исправлять кротостью их действия и планы, носящие характер несообразности. Для сей цели, кроме действий частных людей, полезно было бы составить не официальное общество из нескольких православных священников, которые посвятили бы свои силы основательному изучению Англиканской Церкви во всех отношениях, занялись бы выбором православных писаний для перевода на английский язык и составлением оригинальных сочинений, направленных к примирению Англиканской Церкви с Православной. По временам же полезно было бы посылать некоторых из них в Англию и Америку для сведений и объяснений. Один Бог возвращает, а человек должен насаждать и поливать. Явятся плоды, слава благости и премудрости Божией; останется ли дело безуспешным, в утешение себе мы можем сказать: раби неключимы есми, якоже должни бехом сотворити, сотворихом[145].
Париж, 17/29 февраля 1860 г.»
[139] См. выше письмо Юнга.
[140] Доктор Пьюзе исполнил свое намерение изданием в свет «The Church of England a portion of Christ’s one holy Catholic Church»
[141] См. № 39.
[142] Было представлено в марте месяце 1864 года г. обер-прокурору А.П.Ахматову. См. дело Канц. обер-прок. II отд. 1883 г. № 247.
[143] См. дело Канц. обер-прок. II отд. 1863 № 247.
[144] Филарет (Дроздов) М. Московский. См. собр. мн. и от. Т. V, 537–571; пис. выс. особ. Т. II, 280.
[145] См. Чтения в Императорском Обществе Истории и Древностей Российских при Московском Университете. I,1866 г.
Комментировать