Священник Гавриил Пакатский
Пакатский (Пакацкий) Гавриил Авраамович (1756–1830) – поэт, переводчик. Гавриил Пакацкий и архимандрит Михаил Глухарев – самые известные псалмисты первой половины XIX века из лиц духовного звания. Пакацкий окончил Новгородскую духовную семинарию и в 1783 году был рукоположен в священники церкви Святых Константина и Елены при петербургских градских богадельнях, где и прослужил всю свою жизнь. Это о нем А.С. Пушкин писал брату в конце февраля 1825 года из Михайловского: «Слепой поп перевел Сираха… издает по подписке – подпишись на несколько экз.». Пушкин спрашивал о переводе неканонической «Книги премудрости Иисуса, сына Сирахова», вышедшей в 1825 году в Петербурге, видимо, зная и другие его поэтические переводы книг Ветхого и Нового Заветов, выходивших за подписью: «лишенный зрения свящ. Гаврила Пакатский». Получив из-за слабеющего зрения «от должности свободу», он в 1802–1803 годах начал переводить стихами малолетнему сыну популярную немецкую прозаическую книгу для детей «Свет зримый в лицах». Поэтическая версия Пакатского вышла в 1805 году под названием «Зримый свет в стихах» и тоже получила признание. Современники оценили легкость и чистоту четырехстопных ямбов, свидетельствовавших о несомненном поэтическом даровании. Но это была, что называется, лишь первая проба пера. В 1814 году вышли сразу две его книги «Священная поэма» и «Поэма. Плач Иеремии», в которых он представил свои поэтические версии библейских и евангельских сюжетов. Пройдет еще четыре года, и к двум полным поэтическим переводам Псалтири (в XVII веке Симеона Полоцкого, в XVIII – Тредиаковского) в XIX веке прибавится третий – Гавриила Пакатского. Его «Псалтирь в стихах» вышла в 1818 году, а в 1820 году он был отмечен Российской академией денежным вознаграждением с мотивировкой: «предпринял великий труд переложить всю Псалтирь стихами». В 1829 году Российская академия вознаградила его вторично за перевод «Великого канона» Андрея Критского. Сохранился отзыв об этом переводе митрополита Московского Филарета (Дроздова), отметившего: «Канон Критского так хорошо переложен, так близко к подлиннику, что едва ли может быть лучшее переложение». В конце XIX века епископ Никон писал по поводу этого перевода, касаясь важнейших общих проблем стихотворных перевоплощений канонических богослужебных текстов: «Дивные песнопения нашей Церкви Православной не раз служили и, конечно, будут всегда служить неизсякаемым источником высокого поэтического вдохновения для всякой христиански настроенной благочестивой души. Понятно посему, что многие пытались перелагать их в мерную речь и облекать в гармонические звуки стихотворного искусства. Это стремление отчасти оправдывается естественною потребностию души изливать свои дивные чувства именно в пении (пение есть по преимуществу язык чувства), а петь всего легче то, что облечено в мерную музыкальную форму стиха. Правда, наш церковнославянский богослужебный язык не знает этой формы; но известно, что на греческом языке есть каноны и тропари, писанные стихами, и посему нельзя осуждать опыты переложения Богослужебных песнопений на стихи, конечно, не в видах церковного употребления, а просто в видах дать возможность излить чувства именно в той форме, которая удобнее всего для пения. И отчего не употреблять таких переложений в кругу, например, семейном, в минуты общей печали или радости, – отчего отцу или матери не доставить своим детям высокое, истинно христианское эстетическое наслаждение, исполнением таких переложений. Согласны, что никакое музыкальное стихотворение не может сравниться с дивными напевами нашего Богослужения; но ведь не все же богослужебные песнопения имеют напевы, и потому не все их так легко выполнять, как кажется. Возьмите неподражаемый канон св. Андрея Критского; кто не знает глубоко-трогательного, умиляющего душу напева его ирмосов: Помощник и Покровитель?.. Но попытайтесь тем же напевом пропеть тропари канона – едва ли это будет так легко… В церкви у нас их не поют, а читают, а между тем ведь так бы хотелось их облечь в гармонические звуки, усладить душу их пением… Вот для такого-то душевного пения и пригодны стихотворные переложения, – разумеется, если они достаточно передают сам дух канона или если при том написаны таким размером, который соответствует основному тону канона – тону скорби и глубокой печали душевной».
Перевод Гавриила Пакатского переиздается уже почти два столетия: в 1973 году издан Русским Пантелеймоновым монастырем на Афоне, в 2007-м – Свято-Троицким монастырем в Джорданвилле (США). В русской музыке к «Великому канону» Андрея Критского обращался Дмитрий Бортнянский, в поэзии – Алексей Апухтин (фрагмент из канона вошел в его поэму «Год в монастыре»), но перевод Гавриила Пакатского» до сих пор остается самым полным. К этому необходимо еще добавить, что в основе «Молитвы» Владимира Мономаха – Великий канон Андрея Критского.
Из книги «Псалтирь в стихах»
Псалом 1
Блажен муж, иже не иде
на совет нечестивых.
Блажен, кто мыслей нечестивых
Не уклоняется вослед,
Не ходит по пути строптивых,
Не любит пагубных бесед;
Но ум и волю покоряет
Закону Господа его
И днем и ночью повторяет
Урок владыки своего.
Он древом тучным сотворится,
Что при потоках вод растет,
На коем плод во время зрится,
И лист его не отпадет;
И все, что он творить имеет,
Воздаст ему желанный плод.
Не так, не так растет и спеет
Поносных[23] нечестивый род;
Но яко прах, что силой ветра
Подъемлет от лица земли,
Лишенный собственного недра,
Рассеян падает вдали.
Так не воскреснут нечестивцы
На суд с благими наравне,
Ниже поставятся строптвы
В одной с избранными стране.
От века праведно ходящих
Господь предвидет и блюдет,
А род в нечестии блудящих
Путем сим в пагубу идет.
Псалом 46
Все язы́цы восплещите руками,
воскликните Богу гласом радования…
Руками ныне восплещите
Во всех, языки, сторонах;
И гласом радости звучите
С хвалою Богу во устах!
Как громом, Вышний устрашает
Врагов народа своего;
Как Царь, Он скипетр возвышает;
Над всей землей престол Его.
Он все народы и языки
Под ноги наши покорил;
Он царства малыя в велики
Своей десницей претворил;
Избрал Себе нас в достоянье,
Любя в Иаковлих сынах
Доброт особенных сиянье,
Как в горных звездный блеск странах.
Се взыде Бог в воскликновеньи[24],
Бог взыде в свой премирный круг,
Во гласе труб и песнопеньи,
Во гласе ангел, своих слуг.
Настройте добре глас, настройте –
Представ Господню алтарю;
Песнь Богу нашему воспойте,
Воспойте нашему Царю!
Наш Бог есть Царь во всей вселенной:
Кто хочет петь Царя сего,
Стремясь к сей цели вожделенной,
Держись рассудка своего.
Се Бог в языках воцарился,
Бог на престоле сем Святем;
Пред ним собор князей смирился
И Авраамским шел путем.
Они от Бога одаренны
Державной властью на земли,
И славою превознесенны –
Главы до облак вознесли.
Канон святого Андрея Критского[25]
Песнь 1
Ирмос: Помощник и покровитель.
Помощник в бездне зол и сильный покровитель
И иыне был Он мне в бедах моих Спаситель,
Как чудно славен Он средь Мира Своего!
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
1. С чего начну мой плач и горькое рыданье,
Чтоб мне греховное оплакать состоянье?
Кто даст источник слез к омытию грехов?
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
2. Гряди, душа моя, в оковах заключенна,
Открыть Тому грехи, Кем создана вселенна;
Остави прежний твой скотоподобный нрав,
Покайся Господу, слез токи излияв.
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
3. Я, первозданнаго ревнуя прегрешенью,
Постыдному себя подвергнул обнаженью;
От Бога уклонясь студом грехов моих,
Лишился Царствия и вечных в нем благих.
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
4. Увы, душа моя, почто ты, окаянна,
Имела тот же дух, как Ева первозданна?
Почто блуждающим очам давала власть?
Почто зловредную питала в сердце страсть?
Почто, змиинаго послушавшись совета,
Ты святость Божия нарушила завета,
Коснулась древа ты, вкусила горький плод
И отравила весь потомственный свой род?
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
5. На место чувственной, есть мысленная Ева:
Плотская всяка страсть, что плод нам хвалит древа,
От коего всегда мы вред лишь познаем,
Как скоро онаго вкушаем или пьем.
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
6. Достойно был изгнан из райскаго селенья
Адам, не сохранив единаго веленья:
О, сколько более я должен пострадать,
Глаголы Живота дерзая отметать?
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
7. Убийством Каина я превзойти потщился,
И плоть вооружив, на совесть ополчился;
Вещаниям ея не только не внимал,
Но, буйством дел, об ней и память истреблял.
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
8. Не ревновал, Христе, я Авелевой правде:
Он, лучших отобрав животных в целом стаде,
С благоговением Тебе их в дар принес,
Да обратить Твоих внимание очес.
Я не воздал Тебе ни должнаго почтенья,
Ни жертвы чистыя, ни тучна всесожженья,
Ни праведнаго я достигнул жития,
О Иисусе, мой Творец и Судия!
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
9. Мы с Каином, душе, дела и мысли скверны,
И жертвы Господу порочны и презренны,
И непотребну жизнь приносим повсегда:
О, коль же строгаго достойны мы суда!
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
10. Сей бренный мой состав, о Творче, оживляя,
И кости плотию и жилами скрепляя,
Дыхание и жизнь, как дар Твой, мне вложил
Чтоб помощию их я к вечности спешил,
Все данныя сии растлил я дарованья,
Посредством вольнаго страстей невоздержанья.
Но, Творче, Спасе мой, Врачу и Судне!
Прими сердечное раскаянье мое!
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
11. Тебе, о Спасе мой, грехи я открываю,
Что телом и душой всегда я содеваю,
И язвы тайныя желаю обнажить,
Что злые помыслы успели наложить…
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
12. Хотя я согрешил, о Спасе, но уверен,
Что в наказании Ты, Благий мой Бог, умерен;
Охотно милуешь, – умильно слезы зришь
И, яко блудному, навстречу Сам спешишь.
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
13. Повержен, Спасе мой , я пред враты Твоими,
Лежу, смердящий весь деяниями злыми;
Но Ты, пришедый всех спасти погибш их чад,
Не попусти сойти под старость мне во ад:
Но, прежде нежели постигнула кончина,
Прими, как блуднаго, на покаянье сына.
И даруй, Преблагий, прощение грехов,
Да славит за сие Тебя собор духов!
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
14. Я помыслам, моим разбойникам, попался,
Ограблен на пути, весь в ранах я остался;
Сам, Спасе мой, представ, вино мне и елей
Во исцеление недугов сих излей!
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
15. Священник, мимошеди видев злостраданья,
Ни малаго на них не обратил вниманья;
Левит, зря с язвами страдальца наготу,
Презрел свою к нему обязанность святу…
О Иисусе мой! не сый от Самарии,
Но воплотивыйся от чистыя Марии,
Чтоб падших от земли возвысить к небеси,
Представ мне Сам, меня ущедри и спаси!
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
16. О Агнче, вземляй грех, Спаситель Всемогущий,
С ними с меня ярем, к земли меня гнетущий!
И яко благосерд даждь слезы умиленья,
Да ими облегчу души, моей томленье!
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
17. Се – время общаго настало покаянья:
К Тебе я прихожду, Творцу всего созданья;
Сам бремя тяжкое грехов мне облегчи
И слезы из очей умильны источи.
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
18. Не возгнушайся мной, о Спасе, не отрини
От Твоего Лица во адовы твердыни:
Но тягостный с меня сними грехов ярем,
Остави их и мне, – как оставляешь всем.
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
19. Все вольныя мои, о Спасе, прегрешенья,
И все невольныя законов нарушенья,
Все явныя мои и тайны я дела,
Что знав, или не знав, душа произвела,
Сними с меня, Христе, как тягостное бремя;
На покаяние оставь потребно время,
Даждь мне умильных слез обильныя струи
И, как Отец, прими в объятия Свои.
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
20. От юности, Христе, презрев Твои веленья,
Нимало не ища душевнаго спасенья,
Все в лености мое провел я житие;
Спаси, хоть на конец, создание Твое.
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
21. Проживши блудно часть мне даннаго именья
Достиг до крайняго я веры оскуденья;
К Тебе, Отцу щедрот, я алчный вопию:
Сам, Блаже, напитай Ты душу днесь мою!
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
22. Тебе я согрешил, Тебе я и молюся:
О чисти, Спасе мой, да в век не посрамлюся;
Сам бремя тяжкое грехов мне облегчи
И слезы из очей умильны источи.
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
23. Не вниди в суд со мной в день страшный воздаянья,
Изобличая все греховныя деянья,
И всю виновность слов и вожделений всех,
И бурных помыслов, что завлекают в грех,
Но яко Благ, ко мне щедроты простирая
И лютая моя деянья презирая,
Спаси меня, спаси по милости Твоей,
Всесильный Господи, десницею Своей.
Преподобная Мати Марие, моли Бога о нас.
24. Марие! вышняго сподобясь просвещенья,
Молись – да страстнаго избегнем помраченья;
Да светозарную приимем благодать,
Чтоб подвигам Твоим достойну честь воздать.
Преподобная Мати Марие, моли Бога о нас.
25. Христову следуя, Марие, ты ученью,
Противустала всех плотских страстей движенью;
Все добродетели исправив, как одну,
Счеталась со Христом, прешед в живых страну.
Преподобие отче Андрее, моли Бога о нас.
26. Андрее, Пастырю твоих овец словесных!
Моли – избавиться и нам страстей безчестных
И в горних радостях участвовать с тобой,
Андрее, даруй всем поющим подвиг твой.
Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу.
27. О Троице Пресущная! – Тебя я почитаю
В единстве Божества, – к Тебе я припадаю:
Ты бремя тяжкое возьми грехов моих,
И, как Благая, даждь умильный плач об них.
И ныне, и присно, и вовеки веков, аминь.
28. Владыку рождшая, предстательство надежно;
Спаси меня, Тебе молящася прилежно;
Греховно бремя мне, Благая, облегчи,
И покаяния слез капли источи.
[23] Поносный – попутный, безчестный (понос – поношение, клевета).
[24] Воскликновенье – громкое пение, восславление Бога.
[25] Святитель Андрей Критский родился в Дамаске около 660 г. В раннем детстве он был немым, и только после причащения в семь лет открылись его уста. Он стал одним из лучших византийских проповедников и песнотворцев. После двадцатилетнего диаконского служения в Константинополе был рукоположен в сан епископа и назначен на самую далекую кафедру – остров Крит. На Крите святитель построил дом для сирот и престарелых, храм в честь Влахернской иконы Божьей Матери, неустанно проповедовал, молитвами своими отгонял вражеские набеги пиратов-арабов, продолжая составлять церковные песнопения. Он первым стал писать богослужебные каноны, из которых наибольшую известность получил Великий покаянный канон (умилительный), исполняющийся в храмах уже почти 1200 лет.
Комментировать