Лев Мей
Мей Лев Александрович (1822–1862) – поэт, драматург, переводчик. Свое поэтическое кредо он выразил в знаменитой припевке: «Ой, пора тебе на волю, песня русская, // Благовестная, победная, раздольная, // Погородная, посельная, попольная, // Непогодою-невзгодою повитая, // Во крови, в слезах крещеная-омытая!..» (муз. М.А. Балакирева). Входил в «молодую редакцию» журнала «Москвитянин» и начинал с поэтических переложений былин, исторических песен, сказаний. Ему принадлежит один из самых известных переводов «Слова о полку Игореве» (1841–1850). Высшим достижением особого меевского пути в поэзии стали его стихотворные исторические драмы «Царская невеста» (1849) и «Псковитянка» (1860), послужившие основой для одноименных опер Н.А. Римского-Корсакова. Его друг и единомышленник Аполлон Григорьев отмечал, что после пушкинского «Бориса Годунова» и исторических драм А.Н. Островского пьесы Мея «единственные по языку и по подробностям драмы, где наша былая жизнь не искалечена».
Большой популярностью пользовались детские песни «По грибы», «Во саду, садочке» Мея – Мусоргского. К лирическим стихотворениям Мея, как оригинальным, так и переводным, обращались М.И. Глинка, М.П. Мусоргский, Н.А. Римский-Корсаков, М.А. Балакирев, П.И. Чайковский, Ц.А. Кюи, Э.Ф . Направник, А.Т. Гречанинов, С.В. Рахманинов и другие композиторы.
Как в переводах, так и в оригинальных стихах, Лев Мей постоянно обращался к библейским образам и сюжетам, создав в 1850-е годы циклы «На библейские мотивы», «Еврейские песни», молитвы.
Давиду – Иеремием
На реках вавилонских
Мы сидели и плакали, бедные,
Вспоминая в тоске и слезах
О вершинах сионских:
Там мы лютни повесили медные
На зеленых ветвях.
И сказали враги нам:
«Спойте, пленники, песни сионские!»
– «Нет, в земле нечестивой, чужой,
По враждебным долинам
Не раздаться, сыны вавилонские,
Нашей песни святой!»
Город Господа брани,
Мой Шалим светозарный! в забвении
Будет вечно десница моя,
И присохнет к гортани
Мой язык, если я на мгновение
Позабуду тебя!
Помяни, Адонаи,
В день суда, как эдомляне пламени
Предавали Твой город и в плен
Нас вели, восклицая:
«Не оставим и камня на камени!»
О, блажен и блажен,
Злая дочь Вавилона,
Кто воздаст твоей злобе сторицею,
Кто младенцев твоих оторвет
От нечистого лона
И о камень их мощной десницею
Пред тобой разобьет!
<1854>
Из стихотворения «Юдифь»
Велик наш Бог! Воспойте песнь Ему!
Погибнул враг от Божья ополченья,
И мало жертв, и мало всесожженья,
Достойного Владыке Моему!
Он – Судия и племенам и родам;
И движутся, словам Его внемля,
Велик наш Бог!.. И горе тем народам,
Которые на нас, кичася, восстают, –
Зане их призовет Господь на Страшный суд!
<1855>
* * *
О Господи, пошли долготерпенья!
Ночь целую сижу я напролет,
Неволю мысль цензуре в угожденье,
Неволю дух – напрасно! Не сойдет
Ко мне Твое святое вдохновенье.
Нет, на кого житейская нужда
Тяжелые вериги наложила,
Тот – вечный раб поденного труда,
И творчества живительная сила
Ему в удел не дастся никогда.
Но, Господи, Ты первенцев природы
Людьми, а не рабами создавал.
Завет любви, и братства, и свободы
Ты в их душе безсмертной начертал,
А Твой завет нарушен в род и роды.
Суди же тех всеправедным судом,
Кто губит мысль людскую без возврата,
Кощунствует над сердцем и умом –
И ближнего, и кровного, и брата
Признал своим безсмысленным рабом.
1855 (?)
* * *
Убей меня, Боже Всесильный,
Предвечною правдой Своей,
Всей грозною тайной могильной
И всем нерекомым убей –
Любви Ты во мне не погубишь,
Не сдержишь к безсмертыо порыв:
Люблю я – затем, что Ты любишь,
Безсмертен – затем, что Ты жив!
19 октября 1857
Псалом Давида
на единоборство с Голиафом
Я меньше братьев был, о Боже,
И всех в дому отца моложе,
И пас отцовские стада;
Но руки отрока тогда
Псалтырь священную сложили,
Персты настроили ее
И имя присное Твое
На вещих струнах восхвалили.
И кто о мне Тебе вещал?
Ты Сам услышать соизволил,
И Сам мне Ангела послал,
И сам от стад отцовских взял,
И на главу младую пролил
Елей помазанья святой…
Велики братья и красивы;
Но не угодны пред Тобой…
Когда ж Израиля на бой
Иноплеменник горделивый
Позвал – и я на злую речь
Пошел к врагу стопою верной –
Меня он проклял всею скверной;
Но я исторгнул вражий меч,
И исполина обезглавил,
И имя Господа прославил.
<1857>
* * *
Не верю, Господи, что Ты меня забыл,
Не верю, Господи, что Ты меня отринул:
Я Твой талант в душе лукаво не зарыл,
И хищный тать его из недр не вынул.
Нет! в лоне у Тебя, художника-творца,
Почиет Красота и ныне и от века,
И Ты простишь грехи раба и человека
За песни Красоте свободного певца.
<1857>
Пустынный ключ
Таких чудес не слыхано доныне:
Днем облако, а ночью столп огня,
Вслед за собой толпу несметную маня,
Несутся над песком зыбучим, по пустыне,
И, Богом вдохновлен, маститый вождь ведет
В обетованный край свой избранный народ,
Но страждут путники, и громко ропщет каждый,
Как травка без дождя, палим томящей жаждой.
Порою впереди – как будто бы вода, –
Нет, это – марево, – и синею волною
Плеснула в небеса зубчатых скал гряда.
Так и теперь.. Далёко глаз еврея
Завидел озеро, и звучно раздались
И потонули в голубую высь
Похвальные псалмы – во имя Моисея.
И вот – опять обман, опять каменья скал,
Где от веку ручей студеный не журчал.
И пали духом все, и на песок, рыдая,
С младенцем пала ниц еврейка молодая,
И, руки смуглые кусая до костей,
Пьет жадно кровь свою измученный еврей.
Но Моисей невозмутим: он знает,
Что веру истую терпенье проверяет…
И по скале ударил он жезлом,
И брызнула вода сквозь твердый слой ручьем…
И, жажду утолив, раскаявшись в пенях
И в ропоте, народ молился на коленях…
Вот так и ты, певец: хоть веря, но молча,
Ты, вдохновенный, ждешь, пока возжаждут люди
Всем сердцем – и тогда ты освежишь им груди
Своею песнею, и закипит, звуча,
Она живой струей пустынного ключа.
1861
Молитва
Боже мой, Боже! Ответствуй: зачем
Ты на призывы душевные нем,
И отчего Ты, Господь-Саваоф,
Словно не слышишь молитвенных слов?
Нет, услыхал Ты, узнал – отчего
Я помолилась?.. Узнал – за кого,
Я за него помолилась затем,
Что на любовь мою глух был и нем
Он, как и Ты же…
Помилуй, Господь!
Ведаешь: женщина кровь есть и плоть;
Ведая, женской любви не суди,
Яко Сын Твой вскормлен на женской груди.
29 сентября 1861
Четыре строки
Нет предела стремлению жадному…
Нет исхода труду безуспешному…
Нет конца и пути безобразному…
Боже, милостив буди мне, грешному.
<1861>
Псалом 116
Хвалите Господа вси язы́цы,
похвалите Его вси люди.
Хвалите Бога, вси языки,
Хвали, Израильский народ,
И Имя общаго Владыки
Превознесите в род и род!
Се преблагий Зиждитель Света
На всех нас милости излил
И верность Своего завета
Навеки с нами утвердил.
В альбом[111]
Гр. Е. П. Ростопчиной
Я не хочу для новоселья
Желать вам нового веселья
И всех известных вам обнов,
Когда-то сшитых от безделья
Из красных слов.
Но дай вам Бог, под новым кровом,
Стереть следы старинных слез,
Сломать шипы в венце терновом
И оградиться Божьим словом
От старых гроз.
А если новые печали
На долю вам в грядущем пали, –
Как встарь, покорствуйте Творцу
И встретьте их, как встарь встречали,
Лицом к лицу.
Пусть вера старая основой
Надежде старой будет вновь,
И, перезрев в беде суровой,
Пускай войдет к вам гостьей новой
Одна любовь.
[111] Стихотворение Льва Мея посвящено петербургскому новоселью графини Евдокии Ростопчиной, но оба они были москвитянами. Их связывала многолетняя дружба еще со времен московского салона Ростопчиной 1840-х годов, а в 1850 году графиня была посаженой матерью на его свадьбе.
Комментировать