Оглавление
Горец Галуб и его сыновья
Издавна на Кавказе жило много горских народов, жил среди них и этот народ. Хлеба они не сеяли, потому что на горах хлеб плохо родился, а с давних времён сходили с гор в долины, где люди жили хлебопашеством, уводили у них скот, забирали хлеб, часто и людей уводили с собой в неволю.
С малых лет приучался горец не бояться смерти: карабкался по горам, переплывал быстрые реки, выезживал диких „коней, высматривал добычу. Сам смерти не боялся, и другого убить ему было нипочём: за всякую обиду расправлялся, с ружьём и ножом и во время сна не расставался, с малых лет не знал ни жалости, ни пощады.
Был этот горский народ соседом и нам, русским, и с давних времён велась у нас с ним вражда. Много было крови пролито, много народу погублено. Нет у нас и теперь с ними настоящего братского мира, но нет уже и прежней вражды.
А в ту давнюю пору жил в горах богатый горец, Галуб. Много собрал он за свою долгую жизнь всякого добра: много было у него добрых коней, много дорогого оружия, много людей подневольных. Не промахивалась рука Галуба, не знала жалости к врагу душа его, не было такого дела опасного, которого бы боялся Галуб. Был он в большом почёте у горцев, знал его в горах и друг и недруг.
Семья у Галуба была небольшая — всего два сына: Селим и Тазит. Младший родился хворым, и отвёз его отец далеко в горы, к одному мудрому старику.
— Если сумеешь вылечить и выходить мне сына, научи его быть храбрым горцем и тогда приведи ко мне, — сказал Галуб старику, — ни в чём тебе не откажу.
Старший же сын, Селим, с малых лет не расставался с отцом. Как только научился он на лошади крепко сидеть, стал отец брать его с собой и на разбой и на битву.
Вышел сын весь в отца. Про Селима была уже в горах хорошая слава: затевалось ли опасное дело, Селима в коноводы выбирали, на игрищах молодежь ему первое место уступала, всякая девушка за Селима с радостью замуж пошла бы.
Молод ещё был Селим, а уж много людей ножом да пулей в разное время положил, сам же ещё ни разу ранен не был, а пришёл-таки и его черёд.
Собралась раз на праздник молодежь, заспорил Селим с одним горцем, а тот сказал ему сгоряча обидное слово. Не стерпел обиды Селим, выхватил нож и убил на месте обидчика. Пожалели об убитом горцы, но никто убийцу не осуждал: таков уж был издавна обычай у них — мстить за обиду смертью.
Родственники убитого должны были, по обычаю, мстить убийце. Был у убитого младший брат, и поклялся он отомстить за смерть брата. Подстерёг он Селима на крутой тропинке между высокими скалами, выстрелил и убил наповал.
Вышел Галуб навстречу, видит: добычу везут, пленных ведут, а потом, кого-то убитого везут. Остановились у двора Галуба, отдают ему сына. Не ожидал старик такого горя, зашатался, упал наземь.
Тут подходит к Галубу старик и говорит ему:
— Взял у тебя Бог одного сына, вот тебе другой, будет он тебе и помощником и утешением, — и подвёл к Галубу его младшего сына Тазита.
Обнял Галуб сына, наделил старика дорогими подарками и с честью проводил домой.
Стал Тазит жить у отца. Присматривается Галуб к нему, но никак не может понять его. Прошла уже неделя, другая, а он всё как чужой среди горцев. Как-то собрались молодые горцы в поход, позвали с собой и Тазита, — не пошёл Тазит с ними.
Вдруг пропал куда-то Тазит. Не было его дома три дня и три ночи. Потом пришёл, молчит. Спрашивает его отец:
— Где был?
— В горах,— отвечает Тазит.
— А что видал там?
— Проезжал по долине русский куцец с товаром. Что ж, была при нём стража?
— Нет, один он ехал.
— И ты не напал на него, не отбил у него товара? — спросил отец.
Опустил голову Тазит, ничего не ответил отцу.
Проходит неделя; видит отец, что Тазит опять оседлал любимого коня. Опять нет его дома три дня и три ночи. Вернулся. Спрашивает его отец:
— Где был?
— За Белой горой.
— Кого там видел?
— Я повстречал раба, что убежал от нас недавно.
— Нашёл? Привёл? Где он? — спрашивает отец. Молчит Тазит, в землю смотрит. Ничего не сказал старик сыну, нахмурился и отошёл от него.
Вот опять пропал Тазит. Три дня и три ночи пропадал. Вернулся усталый, бледный, а глаза у него как-то сыгранно горят… Посмотрел на него строго отец и спрашивает:
— Где был?
— К Кубани доезжал.
— Кого там видел?
— Того человека, что брата убил, — почти неслышно отвечал Тазит.
Задрожал старик, бросился к сыну и спрашивает:
— Привёз его голову? Давай! Ты ведь долга чести не забыл, заколол собаку? Ну, слава Богу, отомщён Селим!
А Тазит стоит перед Галубом бледнее смерти и с места не трогается, только прошептал:
— Не смог я на него руки поднять.
Отступил Галуб от сына, затрясся весь, глядит на него и слова проговорить не может; потом пришёл немного в себя и закричал:
— Не сын ты мне. Изменил ты нашей чести! Поди прочь.
Пошел Тазит от отца и не взял у него ни денег, ни коня, ни оружия.
Была у Тазита в селе невеста. Пришёл он к её отцу и говорит:
— Не смотри, что я беден теперь, я буду трудиться день и ночь, дом построю, хлеб засею, скотину разведу. Работы я не боюсь, твоя дочь за мной горя знать не будет. Только грабежом и разбоем душу свою губить не стану.
Старый горец выслушал его и печально сказал:
— Ступай от нас.
Ушёл Тазит, не видали его больше в селе, и не знали односельчане — нашёл ли он где-нибудь людей по себе…
Комментировать