Оглавление
Око за око
Это случилось во время войны между французами и немцами. Война уже подходила к концу, когда в Арденских горах, на улице одного горного селения, французские стрелки убили шестерых немецких солдат, посланных начальством за провиантом.
Вслед за этим в селение вступила рота немецкой пехоты. Французские стрелки бежали в горы. Немецкий офицер, озлобленный убийством своих солдат, обвинил всех жителей деревни в пособничестве и потребовал, чтобы ему выдали шестерых крестьян, которых он решил расстрелять в отмщение за убитых немцев. Он пригрозил, что если шестеро крестьян не придут добровольно, то вся деревня будет сожжена.
Надеяться на пощаду крестьянам было нечего. Пришлось им бросить жребий: кому умирать. И шестеро ни в чем не повинных людей были выданы немцам. Их заперли в деревенской школе.
II
Вечером перед казнью к немецкому офицеру пришёл деревенский священник. Он попросил у офицера разрешения принести узникам последнее утешение веры Христовой. Офицер разрешил, и дежурный провёл священника в тёмную школу.
Слабый свет фонаря тускло озарял шестерых крестьян. Руки их были связаны. Они так ослабели от голода и горя, что едва понимали слова священника. Двое из них привалились в беспамятстве к стене; один трясся в лихорадке. Ближе всех стоял спокойный с виду, высокий крестьянин, лет сорока, вдовый отец пяти детей-малолеток.
Вначале он безропотно слушал слова священника, но отчаянье всё сильней и сильней подступало к его сердцу, и, наконец, он не выдержал и крикнул:
— Хорошо вам, батюшка, утешать. Вашу рясу никто не тронет. А мы чем виноваты? Волки режут друг друга, а овцы расплачивайся за них.
Потом он тихо и со слезами простонал:
— Детки мои бедные, что с вами будет? Пропадёте вы без меня. — И опять закричал: — Пусть лучше и детей убьют со мною! Всё равно им придётся умереть с голоду. Может, и они повинны в убийстве немцев, которые, как звери, ворвались к нам!
С глубокой скорбью слушал священник стенания крестьянина, пытаясь успокоить его. Наконец священник простился с узниками и пошёл в раздумье к дому, где поселился немецкий офицер.
III
Офицер сидел на крыльце, любуясь звёздною ночью. Он курил трубку, прихлёбывая небольшими глотками пиво из стоявшей подле него кружки.
Подойдя к офицеру, священник сказал:
— Господин офицер, вы хотите расстрелять шестерых наших крестьян. Никто из этих людей не стрелял в вашу команду. Стрелки, сделавшие это, давно исчезли. Значит, умысел ваш не в том, чтобы казнить истинно нападавших, а, должно быть, в том, чтобы нагнать страх на весь наш округ. Значит, вам мало важности в том, кого именно расстрелять?
Офицер важно кивнул головой, выпуская из губ лёгкие кольца дыма.
— Я думаю даже, — продолжал священник, — что чем известнее в окрестности будет расстрелянный, тем грознее будет пример. Я пришёл просить у вас милости: разрешите мне занять место отца пятерых детей. Он и я — мы оба равно ни в чём не виноваты, но моя смерть будет, выгодней для вас, потому что меня здесь все знают.
Подумав немного, офицер процедил сквозь зубы:
— Если вам так хочется — пожалуй! Мы переменим.
IV
На заре следующего дня пленных крестьян со священником повели в поле за деревню. Крестьяне брели, понурив головы. Один священник был твёрд душой и ободрял товарищей. Их подвели к яме, против них выстроились солдаты. Ждали только офицера. Священник молился:
— Отче наш, так же, как и возлюбленный Сын Твой, я, недостойный, молю Тебя: отпусти им, ибо не ведают, что творят!
Вдруг показался офицер. Рядом с ним ехал на коне немецкий генерал. Держа руку под козырёк, офицер о чём-то докладывал генералу, показывая рукой на связанных французов.
Генерал подъехал ближе и поздоровался с солдатами. Он пристально посмотрел на священника и сказал офицеру что-то такое, от чего у того побагровело лицо, и он, обернувшись к солдатам, громко скомандовал:
— Разрядить ружья! Его превосходительству угодно помиловать всех этих людей ради мужества их священника. Развяжите им руки!
Когда освобождённый священник проходил мимо офицера, тот насмешливо поклонился ему и сказал:
— Поздравляю вас!
Священник остановился и кротко ответил ему:
— А я поздравляю вас и ваших солдат. Офицер удивлённо спросил:
— То есть с чем это?
— С тем, — ответил священник, — что не пришлось вам и им лишний раз убивать людей — своих братьев.
Комментировать