Священномученик Зоси́ма Пепенин, пресвитер

Краткое житие священномученика Зосимы Пепенина

Священномученик Зосима, в миру Зосима Алексеевич Пепенин, родился в 1888 г. в деревне Пепенино Вятской губернии, в бедной крестьянской семье. Учился в церковноприходской школе. Под впечатлением от жизни древних монахов уходил в лес, рыл пещеры и уединялся для молитвы. В деревне о нем говорили: «Этот будет попом или монахом». Вместе с тем он был очень трудолюбив, умел делать любую работу и отличался добрым нравом. В семнадцать лет с отцом и братьями ушел на заработки в город, шил шубы, тачал сапоги, столярничал, а когда закончились работы, в деревню не вернулся.

Призвание привело его в Иркутск, куда он добирался несколько лет, зарабатывая на жизнь ремеслом. Около года был послушником в одном из монастырей на пути в Сибирь. В Иркутске Зосима Пепенин поступил в духовную семинарию. По окончании семинарии, в 1913 г., он женился на дочери известного иркутского протоиерея Михаила Чирцева, миссионера, просветителя якутов.

Александра Михайловна Чирцева была очень хорошо образованна, знала языки, играла на фортепиано, пела, была очень хороша собой, и многие женихи просили ее руки. Она же выбрала молодого семинариста Зосиму, юношу из бедной крестьянской семьи, пришедшего издалека. Он был красив и статен, хорошо пел и рисовал, но главное, что открывалось в нем, – внутренняя красота, молитвенность и щедрость души. Отец Михаил, опытный и проницательный священник, одобрил выбор дочери, сам венчал молодых, и Зосима был с любовью принят в семье. В этом же году он стал священником. А верный друг и добрый помощник Александра Михайловна – матушкой Александрой.

Приход отец Зосима получил в селе Борисовском под Барнаулом. Здесь у них с матушкой родились дочери: в 1914 г. – старшая, Александра († 2000), в 1919 г. – младшая, Галина († 2008).

Тихое, мирное житие и служение было недолгим. В 1917 г. наступили трагические для России и ее Церкви времена.

Трудным и долгим был путь юного Зосимы в Сибирь, где началось его священническое служение. Но еще более долгий и трудный путь ждал его впереди – из сибири в Москву, где в храме Рождества Пресвятой Богородицы накануне праздника Воскресения Христова он отслужил последнюю в своей жизни литургию.

В 1920 г. жизнь батюшки подверглась серьезной опасности. Его увезли роговцы – банда, известная своими жестокими расправами. Промысл Божий сохранил его. Чудом, стараниями матушки отец Зосима избежал смерти и вернулся домой. Но его начинают преследовать органы советской власти. В 1921 г. он был арестован и приговорен к заключению в барнаульской тюрьме. Матушка, чтобы быть рядом с мужем, оставила дом, хозяйство и вместе с детьми переехала в Барнаул, устроилась на работу воспитателем в детский приют и паспортисткой в паспортный стол. В 1922 г. за примерную работу в тюремной сапожной мастерской отца Зосиму освободили.

В 1923 г. – снова арест, вскоре после рождения сына. Младенец Серафим прожил недолго, батюшку отпустили только похоронить сына. Освободили его через год, он снова служит в Борисовском, у них рождается сын Константин. Но гонения не прекращаются, батюшке грозит очередной арест, и в 1925 г. отец Зосима с семьей уезжает в Иркутск, к родным матушки Александры. Отец ее, священник Михаил Чирцев, к этому времени уже умер, мать – матушка Александра Васильевна со своими детьми, переехала в Москву к старшему сыну.

с 1925 г. отца Зосиму назначают и переводят на разные приходы. Таким образом Церковь в те годы старалась уберечь своих служителей от преследований и арестов. Около двух лет батюшка был настоятелем (и единственным священником) храма в деревне Коза Ярославской обл. Затем в г. Любим Владимирской обл., здесь священников было несколько; затем в деревне Шапкино под г. Ковров Владимирской обл.

Последнее назначение – в 1929 г. в Москву, настоятелем храма Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском. В его приходе было пять деревень: Крылатское, Терехово, Татарово, Верхние и Нижние Мневники. Здесь батюшка также служил один, помогал ему псаломщик, который жил при храме с женой и дочкой. Отец Зосима с семьей снимал комнату в частном доме на Можайском шоссе.

Матушка Александра везде, где служил отец Зосима, пела на клиросе, была регентом, занималась с детьми прихожан. Батюшка очень ценил и берег свою семью, в которой царили любовь и согласие. Матушка отличалась строгостью, а батюшка ласковостью. Прихожане почитали отца Зосиму как крепкого молитвенника и очень любили за то, что он был добр и внутренне радостен.

Трудно постичь это трагическое время, среди «граждан» нашлись доносчики, которые написали, что своими проповедями любимый всеми батюшка «агитирует против советской власти».

Отца Зосиму арестовали в Великую субботу, в апреле 1935 г. Накануне, в Великую Пятницу, после вечерни к нему подошел незнакомый старичок. «Вы, батюшка, завтра в церковь не приходите, вас арестуют», – сказал он отцу Зосиме. Дома отец Зосима поведал об этом матушке Александре и о том, что облик неизвестного старичка ему странным образом знаком. Они решили, что это был святитель Николай. Но как оставить храм в Великую Субботу? «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною; ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее» (Мф.16,24-25). Отец Зосима последовал за Христом.

Восемь месяцев отец Зосима провел в Бутырской тюрьме. Особым совещанием при УНКВД СССР был осужден по статье 58.10 УК РсФсР на три года заключения в Карлаге. Перед отправкой было короткое «свидание», когда можно было в течение нескольких минут увидеть батюшку в толпе заключенных, отправляемых по этапу. Матушка, обладавшая сильным характером и пережившая несколько арестов мужа, поняла, что видит отца Зосиму в последний раз. Александра Михайловна Пепенина умерла в 1969 г. в Москве на восьмидесятом году жизни.

В день освобождения из заключения в Карлаге батюшка был арестован по обвинению в том, что, «поддерживая тесные отношения с враждебно настроенными к советской власти и советскому правительству заключенными, проводил агитационную работу, говоря, что при царе Николае рабочему классу жилось лучше». Тройкой при НКВД по Карагандинской обл. приговорен к расстрелу. Приговор приведен в исполнение 2 ноября 1937 г.

Память священномученика Зосимы отмечается дважды: в день кончины – 2 ноября и в день празднования собора новомучеников и исповедников российских XX века – в первое воскресенье после 7 февраля.

Использован материал: Егорова Т. И. Священномученик Зосима // Храм на Холмах. Приходской листок храма Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском. 2009. № 1 (17).

Источник: pstgu.ru

Полное житие священномученика Зосимы Пепенина

Зосима Алексеевич Пепенин родился 25 сентября 1888 года в деревне Пепенино Яранского уезда Вятской губернии в очень бедной крестьянской семье.

В архивном фонде Вятской духовной консистории хранится метрическая книга Покровской церкви села Пиштань Яранского уезда, в которой содержится следующая актовая запись: «25 сентября 1888 года у крестьянина деревни Пепени (так в документе) родился мальчик Зосима; крещен 27 сентября. Родители: отец — Алексей Лукич (фамилия не указана), мать — Матрона Иосифовна (фамилия не указана). Священник: Николай Фаворский. Дьяк: Михаил Пинегин. Восприемник: Владимир Аверьянов».

Зосима был четвертым ребенком в семье, где уже подрастали двое старших сыновей, Иван и Степан, и дочь, которую назвали Матроной, в честь матери семейства. Люди, знавшие Матрону Иосифовну, всегда отмечали ее доброту как главную черту характера. Это качество унаследовал от матери и Зосима.

Родные отца Зосимы сохранили семейные предания о детстве будущего священника, которое оказалось трудным и голодным: даже чай в семье пили в прямом смысле слова «вприглядку». Учился отрок в церковноприходской школе, отличался добрым нравом и трудолюбием и много и охотно читал о древних монахах-отшельниках. Под впечатлением от их святой жизни он частенько уходил в лес, рыл там пещеры и уединялся в них для молитвы. Однажды в такое «укрывище» провалилась телега односельчанина… Не случайно о нем поговаривали: «Этот-то уж непременно будет или попом, или монахом!».

По окончании начального курса земского училища в с. Никольском, Зосима работал пастухом в родной деревне. Привычку и любовь к крестьянскому труду, с детства хорошо ему знакомому, он сохранил до конца своих дней.

Каждую зиму отец со старшими братьями уходили на заработки в город, где шили тулупы и шубы, тачали сапоги и валяли валенки. В семнадцать лет и Зосима ушел вместе с ними. К тому времени он уже хорошо шил, ремонтировал обувь, столярничал, но, когда по весне пришла пора собираться домой, решил не возвращаться в деревню, а вместе со старшим братом Степаном отправился на восток и поступил чернорабочим на железнодорожную станцию Миасс близ Челябинска, а позже – в пекарню.

Наконец юноша ощутил настоятельную потребность потрудиться во славу Божию.

В середине 1907 года Зосима пришел трудником в Челябинский Одигитриевский женский монастырь, в котором пробыл до конца 1908 года. В 1909 году переехал в Томск, где более трёх лет состоял певчим в Томском Богородице-Алексеевском мужском монастыре, затем был вольнонаемным псаломщиком Красноярской железнодорожной церкви Енисейской епархии.

Весной 1912 года призвание привело Зосиму в Иркутск, где он был принят в число певчих Вознесенского мужского монастыря, а 2 ноября 1912 года назначен псаломщиком 2-го штата Воскресенского собора г. Верхоленска, близ Иркутска.

В Иркутске, Зосима знакомится со своей будущей супругой, Александрой Михайловной (1890-1969), дочерью известного протоиерея Михаила Александровича Чирцева, миссионера, просветителя тунгусов, бурят и якутов. Александра была второй дочерью в семье. Она родилась в располагавшемся в верховье реки Лены селе Ичора, где окончила начальную церковно-приходскую школу.

В 1900 году отец Михаил отвозит дочь в Иркутск поступать в епархиальное училище. Александра успешно сдает экзамены и восемь лет живет в закрытом пансионе, не приезжая домой даже на каникулы. По окончании епархиального училища Александра Михайловна работала в иркутском Мариинском детском приюте для девочек — одном из лучших в России.

Миловидная девушка отличалась образованностью, чему была обязана епархиальному училищу: она владела двумя иностранными языками, играла на фортепиано и прекрасно пела. Неудивительно, что многие женихи добивались ее руки, однако Богу было угодно, чтобы она встретила Зосиму, в то время певчего Иркутского Вознесенско-Иннокентиевского монастыря. Безусловно, эта встреча сыграла не последнюю роль и в выборе дальнейшего пути самим Зосимой.

Избранник юной Александры Михайловны был красив, ладен и статен, хорошо пел и рисовал, но главными качествами, отличавшими его от других молодых людей, были внутренняя чистота, теплая, неустанная молитвенность и неисчерпаемая щедрость души. Отец Михаил, опытный и проницательный священник, одобрил выбор дочери и сам венчал молодых в селе Александровском летом 1913 года.

Александра Михайловна учительствовала тогда в селе Ереть, и летние каникулы оказались единственным временем, когда они с Зосимой Алексеевичем могли приехать в Александровское. После свадьбы молодая жена возвращается в Ереть, а молодой муж — в город Верхоленск, где 7 сентября 1913 года выдерживает экзамен на диакона. В январе 1914 года в Воскресенском соборе Зосима был произведен в сан диакона — и Александра Михайловна переезжает к месту службы мужа. В Верхоленске 19 ноября 1914 года (н. ст.) у них родилась первая дочь, Александра (†2000).

О. Зосима в Верхоленске, помимо служения диаконом в соборе, преподавал пение в Верхоленском мужском училище и был законоучителем в одноклассном женском училище.

Осенью 1916 года отец Зосима поступил в Иркутскую духовную семинарию, которую закончил в 1918 году. Иркутская семинария — первое учебное заведение в Восточной Сибири, открытое 23 марта 1780 года по указу императрицы Екатерины Великой и Святейшего Синода. Обучение было очень качественным, семинаристы изучали сорок три предмета! Иркутская духовная семинария выпускала миссионеров для обращения в Православие населения Восточной Сибири, поэтому кроме классических и древних языков здесь изучались и восточные — китайский, маньчжурский, монгольский, а также языки и диалекты северных народностей. Именно миссионеры помогали «инородцам» создавать свои азбуки, составляли разговорники, вели широкую издательскую деятельность.

После окончания семинарии в 1918 году отец Зосима был рукоположен в священнический сан и назначен настоятелем храма во имя Святителя Николая в селе Борисове Чумышской волости Барнаульского уезда Томской губернии. Здесь у них с матушкой родились дети: в 1919 году – дочь Галина, в 1922 году – сын Серафим (умер младенцем) и в 1924 году – сын Константин.

Во время Гражданской войны жизнь отца Зосимы дважды подвергалась смертельной опасности. Однажды батюшка был взят в плен белогвардейским отрядом, но по просьбе местного населения вскоре был освобожден.

В другой раз ситуация оказалась многократно более серьезной. Это случилось в августе 1919-го, когда на Борисово напала банда анархиста Григория Рогова, то безоглядно сотрудничавшего с красными, то столь же яростно боровшегося против них и в конце концов покончившего с собой, чтобы не попасть в плен.

Очевидец партизанских бесчинств, ныне практически забытый литератор В. Я. Зазубрин (Зубцов), расстрелянный большевиками в 1937-м, так описывал кровавые «подвиги» садистов-роговцев, вершившиеся на его глазах: «Из четырех тысяч жителей Кузнецка две тысячи легли на его улицах. Погибли они не в бою. Их, безоружных, просто выводили из домов, тут же, у домов, у ворот, раздевали и зарубали шашками. Особо «именитых» и «лиц духовного звания» убивали в Преображенском соборе. Редкая женщина или девушка избегала гнусного насилия. Рубились люди по «классовому признаку»: руки мягкие — руби, комиссар — руби…»

А вот еще одно более чем красноречивое свидетельство:

«Село Салаир. 21 декабря 1919. Нам по пути попадается масса партизан тов. Рогова, которые везут целые возы награбленного имущества. Все церкви по пути ограблены, а из риз понашиты кисеты, подседельники и даже брюки. Население страшно возмущено. <…> Еще раз сообщаю, что население страшно запугано отрядами Рогова…

Начальник штаба 1-й дивизии Игнатов. Начальник боевого участка Блынский».

Озверевшие уголовники ломали изгороди, безжалостно вытаптывали конскими копытами скудные огороды, грабили людей на улицах. Множество мирных крестьян были обезглавлены, в доме священника устроили штаб, а самого отца Зосиму хмельные от пролитой крови нелюди угнали в Барнаул, однако благодаря благодатному Промыслу Божию и стараниями любящей жены батюшка чудом избежал лютой смерти и вернулся домой. Пожалуй, именно тогда впервые так пронзительно и надрывно прозвучала трагическая и грозная прелюдия грядущего мученичества…

Впрочем, и советская власть не обделяла отца Зосиму своим зловещим вниманием. Летом 1921 года в южных районах России и Украины разразилась жестокая засуха и начался голод. Патриарх Тихон немедленно призвал верующих к помощи голодающим, однако, несмотря на это, в феврале 1922 года вышло предписание ВЦИК, положившее начало кампании по массовому изъятию церковных ценностей, включая предметы, имеющие богослужебное значение.

Массовый террор против Церкви стал официальной политикой Советского государства. Именно тогда прошел целый ряд процессов по обвинению духовенства. В мае в Москве на одном из первых таких судилищ в качестве свидетеля выступил Патриарх Тихон — и тут же был взят под арест; в августе в Петрограде после такого же суда был расстрелян митрополит Вениамин.

Органы советской власти начинают преследовать и о. Зосиму.

Летом 1922 года, через три дня после рождения и крестин сына Серафима, священник Зосима был заключен под стражу на 3 года за неуплату предназначенного для священнослужителей повышенного налога. Малыш оказался слабеньким и на десятый день умер. Священника отпускают отпеть и похоронить ребенка. И вновь сажают под арест и отправляют «до лучших времен» в одну из камер Барнаульской тюрьмы. Самоотверженная Александра Михайловна вместе с малолетними детьми (Александре – 7 лет, Галине – 3 года) тут же оставляет дом, бросает нехитрый семейный скарб и перебирается в город, чтобы быть поближе к мужу. Там она снимает комнатушку и устраивается работать паспортисткой, ведь грамотных людей в Сибири в те времена было отчаянно мало, их уже просто уничтожили, а матушка Александра составляла счастливое исключение из общего правила… Через некоторое время матушка нашла работу воспитателя в детском приюте, что позволило ей переехать со съемной комнаты, так как сотрудников приюта обеспечивали бесплатным жильем. Тем не менее ее не торопились отпускать из паспортного стола, поэтому ей пришлось работать по совместительству.

В 1924 года «за примерную работу» батюшку освобождают из барнаульской тюрьмы, но в это время другая беда приходит в семью о. Зосимы. В Барнауле начиналась эпидемия черной оспы.

Кто-то пожертвовал семье детскую одежду, оставшуюся, как потом выяснилось, от умерших детей. Девочки тяжело заболели, врачи настаивали на госпитализации, но матушка не хотела отдавать их в больницу. Семья горячо молилась, дочерей поили и обтирали святой водой, и смертельная болезнь отступила.

Начальник милиции говорил тогда матушке Александре: «Оставайтесь в Барнауле, пусть муж бросит свою службу, ведь убьют же его…»

Но о. Зосима вместе с семьёй возвращается в село Борисово, в свой дом и продолжает служить в Никольском храме, куда его направили после окончания Иркутской семинарии.

В 1924 г рождается сын, Константин, впоследствии без вести пропавший, в 1943 году, на фронте в Великую Отечественную войну.

Притеснения не прекращаются, отцу Зосиме грозит очередной арест, и в 1925-м батюшка вместе с домочадцами едет в Иркутск. Уезжали, оставив все вещи и сказав односельчанам, будто отправляются ненадолго, лишь повидать родных…

В то время в Иркутске жили все родственники матушки Александры, за исключением отца Михаила, скончавшегося от сердечного приступа еще в 1920 году, и старшего брата Ивана, который устроился на работу в Москве и звал всех к себе. Мама матушки Александры, Александра Васильевна, вместе с детьми сразу же приняла это приглашение. И семья о. Зосимы, летом 1925 года, вместе с семьей Чирцевых уезжает из Сибири.

Церковь в те годы старалась уберечь своих служителей от преследований и арестов. Как только пастырь укреплял приход и власть обращала внимание на то, что к нему начинают тянуться люди, над священником нависала опасность репрессий. В этом случае его своевременно снимали и ставили на другое место. Так было и с отцом Зосимой: он был настоятелем и единственным священником в церкви «Рождества Христова» села Коза Ярославской области (1925-1926), священником в городе Любим Владимирской области (1927), затем (1928-1929) — в селе Шапкино, Ковровский уезд, Владимирской губернии (современный адрес: Ивановская обл., Савинский р-н, с. Шапкино).

Последнее назначение отец Зосима получает в 1930 году. Его переводят в Московскую область и назначают священником храма Рождества Пресвятой Богородицы в селе Крылатском Кунцевского района. К приходу храма относилось село Крылатское, а также деревни Терехово, Татарово и, кроме того, Верхние и Нижние Мневники.

Отец Зосима с семьей снимал комнату в частном доме на Можайском шоссе, до наших дней не сохранившемся. Батюшка очень ценил и берег свою семью, в которой царили любовь и согласие. При этом матушка отличалась строгостью, а ее муж — ласковостью. Прихожане почитали отца Зосиму как неустанного молитвенника и любили за то, что он был добр и внутренне светел, и радостен.

Страстная седмица 1935 года для Крылатского храма оказалась воистину страстной. Пасха в том году выпала на 28 апреля, а пролетарский Первомай — на Светлую седмицу. Многие приходы остались тогда без своих пастырей, в том числе и Крылатский.

Арестовали отца Зосиму по доносу, согласно которому своими проповедями он «агитировал против советской власти». Стандартное обвинение, предъявлявшееся священнослужителям в те годы. Случилось это в день Светлой Пасхи, а накануне после вечерней службы к нему подошел благообразный пожилой человек, которого он не видел ранее среди прихожан. Старичок негромко предупредил его: «Вы, батюшка, завтра в церковь не приходите. Вас арестуют…»

Дома отец Зосима рассказал матушке Александре об этой странной встрече, а еще о том, что облик неизвестного напомнил ему образ святителя Николая Мир Ликийских Чудотворца. Супруги решили, что предупреждение об опасности исходило именно от Николая Угодника. Но при этом батюшка лишь пожал плечами: «Как может священник не прийти в храм, когда христиане соберутся на величайший Праздник? Как не освятить пасхальные куличи? Пусть свершится то, чему быть надлежит, ведь Спаситель призывал всех нас: Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною, ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее (Мф.16:24-25). Отец Зосима безоглядно последовал за Христом…

Ближе к вечеру сотрудники НКВД ворвались в дом священника, перевернули все вверх дном, но ничего «крамольного» так и не нашли. Тогда же состоялся первый допрос, за которым последовали очные ставки. В печально знаменитой Бутырской тюрьме отец Зосима провел восемь месяцев.

Среди прочего отцу Зосиме вменялось в вину и то, что он «жил на территории белых». Обвиняемый Шаров, проходивший с ним по одному делу, показал: «Пепенин, будучи в Сибири при белых, имел там хозяйство — пять-шесть коров и прятал хлеб в землю».

Свидетель Дремина утверждала: «При своих посещениях поп Пепенин говорил о тех новостях, которые вычитывал в газетах, в частности о войне и смерти т. Кирова. Он говорил, что скоро будет война и <…> всем придется плохо, всех побьют с аэропланов. Пепенин Зосим мне рассказывал, что в Москве много закрывают церквей против желания верующих и также высылают священников. Сейчас коммунисты на Церковь и духовенство устраивают гонение. По поводу убийства т. Кирова мне Пепенин рассказывал, что убили Кирова, а за него коммунисты сейчас много арестовывают людей и расстреливают…»

Ни одного показания против себя отец Зосима не подтвердил, обвинение в антисоветской агитационной деятельности не признал. Священник настаивал на том, что единственной темой разговоров между ним и прихожанами были вопросы богослужебные, а единственным поводом к посещению их домов — выполнение пастырского долга.

Лишь один факт признал батюшка. На вопрос прихожанина: «Почему вы не бросите службу?» — отец Зосима ответил: «Я — человек верующий и убежден в этом».

Тем не менее в обвинительном заключении от 22 сентября написано: «Пепенин Зосима Алексеевич, псаломщик Шаров Василий Николаевич, певчий церковного хора Мухин Семен Васильевич, имея тесную связь между собой, проводили организованную систематическую антисоветскую агитацию, направленную на подрыв политики партии и советской власти». 11 октября 1935 года Особое совещание при НКВД СССР постановило: «Пепенина Зосиму Алексеевича за участие в контрреволюционной группе заключить в исправтрудлагерь сроком на три года».

В тот же день коменданту Бутырского изолятора НКВД было направлено указание, согласно которому Пепенина Зосиму Алексеевича «надлежит направить с первым отходящим этапом в город Караганду, в распоряжение начальника управления Карлага НКВД». Однако, в печально знаменитой Бутырской тюрьме о. Зосима провел ещё восемь месяцев.

Свидания с родными в «Бутырках» не предоставляли вообще, а передачи принимали крайне редко. Лишь перед самой отправкой в Карлаг состоялось краткое «общее свидание», во время которого в течение нескольких минут можно было разглядеть отца Зосиму в толпе заключенных, отправлявшихся по этапу. Шестнадцатилетняя Галина Зосимовна была вместе с матушкой на этом последнем свидании с отцом. «Когда его забрали, земля ушла у меня из-под ног», — вспоминала она слова матери. Матушка — любящая жена и просто мудрая женщина, пережившая несколько арестов мужа, интуитивно знала, что видит его в последний раз…

Через девять месяцев семья получила официальное извещение о том, что Пепенин Зосима Алексеевич выслан в Караганду по статье 58-10 и является врагом народа. Отбывает заключение в с. Долинское (Долинка) Карагандинского ИТЛ, Казахстан.

Письма от отца Зосимы приходили редко, и даже те немногие, которые дошли, не сохранились, сгорев при пожаре в 1948 году. В последнем письме батюшка писал, что его должны скоро перевести на свободное поселение. Затем переписка прервалась…

Девятнадцатого сентября 1937 года, в день предполагавшегося перевода, батюшка был вновь арестован по обвинению в том, что «…поддерживая тесные отношения с враждебно настроенными к советской власти и советскому правительству заключенными, проводил агитационную работу, говоря, что при царе Николае рабочему классу жилось лучше».

В предъявленном обвинении виновным о. Зосима себя не признал.

Решением тройки при УНКВД по Карагандинской области от 31 октября 1937 года священник Зосима Пепенин был приговорен по статье 58 п. 10 и 11 УК РСФСР за «антисоветскую монархическую агитацию» к высшей мере наказания — расстрелу.

Отец Зосима принял мученическую смерть 2 ноября 1937 года, с. Долинское (Долинка) Карагандинской области, Казахстан. Место его погребения неизвестно.

30 декабря 1957 года постановлением Президиума Карагандинского областного суда «постановление Тройки отменено и дело в отношении Пепенина З.А. производством прекращено за отсутствием состава преступления, т.е. по данному делу Пепенин Зосима Алексеевич РЕАБИЛИТИРОВАН»

В середине 1980-х годов началось пристальное и критическое изучение страшных лет истории России. Возобновился процесс реабилитации жертв политических репрессий. «На основании ч.I ст.I Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16.01.1989 г. «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий в период 30-40-х и начала 50-х годов» Пепенин Зосима Алексеевич 02.12.1989 г. был РЕАБИЛИТИРОВАН и заключением прокуратуры г. Москвы»

Архиерейским Собором Русской Православной Церкви, проходившим 13-16 августа 2000 года, по представлению Алма-Атинской епархии священник Зосима Пепенин был прославлен для общецерковного почитания в лике святых.