Не должно быть пределов той осторожности, которую следует применять к мерам, карающим человека за его преступления или проступки, — и много существует примеров, доказывающих, что снисходительность и долготерпение доводили виновного человека до полного душевного спасительного переворота. Было бы только представлено ему время раскаяться и бодрствовала бы только над ним любовь, которая "милосердствует, не раздражается, все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит, никогда не перестает"... (1Кор.13:4-5; 1Кор.13:7-8). Один из примеров благодатного обращения, произведенного терпеливою любовно и крайнею терпимостью, представляется в жизни воспоминаемого сегодня преподобного Силуана. — Он принадлежал к сословию комедиантов, но впечатлительной природе его не чужды были разнообразные стремления. Слава подвижничества современных монахов пробудила в нем желание причаститься к их жизни; поэтому он пришел к общему отцу и руководителю в иноческой жизни — Пахомию и просил принять его в число учеников. Пахомий представлял увлекающемуся юноше все трудности этого пути, но, видя его ревностную готовность посвятить себя иноческой жизни, принял его в свою обитель. Несколько времени действительно с большим усердием исполнял свои новые обязанности молодой Силуан, но затем ревность его охладела, прежние, иные расположения, подавленные временно, пробудились вновь и начали действовать с возобновленною силою. Рассеянность его, неуместная для инока шутливость, сопряженная с глумлением и празднословием, развлекали и других и, служа посмешищем, Силуан производил соблазн среди сосредоточенной, сурово-строгой жизни иноков. Не раз Пахомий старался возбуждать в нем подобающее монаху настроение. Юноша на время исправлялся, но потом снова рассеивался, ослабевал и увлекался вовсе несвойственным на его новом поприще образом действий. — Наконец старшие братия стали настаивать на том, чтобы Силуан был удален из обители, и Пахомий, обличив при всех неправильность жизни недостойного инока, объявил ему, что он должен оставить монастырь. Тогда заявило себя в душе юноши преобладающее духовное стремление. С отчаянием припал он к ногам Пахомия и умолял не выгонять его, обещая, что совершенно исправит жизнь свою. Трудно было Пахомию поверить искренности несколько раз уже не оправдавшихся обещаний... но один из его лучших учеников — Петроний не мог вынести зрелища скорби сокрушенно-раскаивающегося брата; сострадательная любовь внушила ему доверие к его порыву, и он поручился за него, и просьбами своими удержал несчастного в обители на своем попечении. И не ошиблась чуткая, вещая любовь. Силуан как бы преобразился. Смиренное сознание своей виновности так глубоко проникло его душу, что он не смел подымать глаза на братий; вместо празднословия он почти замолк и приник до такой степени, что без позволения не дерзал срывать травку... Обильные слезы выражали умиленное и сокрушенное состояние его духа, — и ревность его не ослабевала. Утомясь иногда в поздние часы дня, он садился на полу своей кельи и еще трудился над плетением циновок. — "Могу ли не плакать я, — говорил он братии, — когда святые иноки прислуживают мне, тогда как я должен лобзать самый прах, попираемый ими... Я из комедиантов принят в число подвижников, познал истину, и до того вознерадел о своем спасении, что едва не выгнали меня из монастыря... Я страшусь, чтобы не разверзлась подо мною земля и не поглотила меня. Я вижу неизмеримость моих грехов и готов отдать жизнь, только бы получить прощение"... Видя такое искреннее покаяние, Пахомий признал и засвидетельствовал перед всеми его высоту. И Сам Господь прославил драгоценнейшее для Него — покаяние человека... Когда через восемь лет Силуан скончался, то преподобному Пахомию было открыто в видении, как множество сил небесных сретало душу его и представило к Господу, как жертву избранную и плод победы любви над грехом.
Источник: theprayerbook.info
