Святитель Некта́рий (Теляшин), архиепископ Тобольский

Будущий сибирский святитель Нектарий (в миру Теляшин Николай Павлович) родился в Осташковской слободе в 1586 (или 1587) году в семье крестьянина. Родители его, принявшие монашеский постриг уже в преклонных годах, отличались благочестием. В том же духе воспитали они и детей. Николай уже в двенадцать лет был отдан на воспитание в Нилову пустынь, на попечение ее основателя и настоятеля иеромонаха Германа. В первые два года он был обучен и чтению, и письму, и церковному пению, и порядку церковного богослужения, и послушанию, и началам нравственности и подвижничества, то есть получил блестящее по тем временам духовное образование. Книжной премудрости учил его известный справщик церковных книг Арсений Глухой, прекрасно знавший греческий и латинский языки, сведущий в риторике и философии.

Воспитатель Николая, иеромонах Герман, был человеком строгим. «Иногда, – вспоминал впоследствии Нектарий, – что ему (Герману) в руках прилучалось, тем и жаловал он меня, своего сиротку и нищего птенца». Уже будучи архиепископом Тобольским, он с благодарностью вспоминал об этих строгостях: «Пастырь мой плоть мою сокрушал, а душу мою спасал. Того ради и тела моего начальник был, чтобы душа моя темная светла была и бела, а не черна».

После двухлетней подготовки Николай был пострижен в монашество с именем Нектарий. Это произошло в 1601 году. Первые годы Нектария в монастыре были очень тяжелые. Там он перенес все лишения голодного Смутного времени. В письме одному московскому боярину, в 1639 году, он писал: «Как мне забыть труды и раны, глад и жажду, наготу и босоту? И до смерти мне надобно помнить, какова милость Божия надо мной, грешным, была в пустыни и что мы кушали: вместо хлеба траву папорот и кислицу, ухлебник и дягиль, дубовые желуди и дятловину, и с древес соснову кору отмывали и сушили и, с рыбой смешав, вместе истолкши, ели, а гладом не уморил нас Господь».

Смиренный подвижник мужественно переносил все невзгоды. Скорби и нужды рано приучили его к терпению, бережливости, труду и воздержанию. Ни о каких суетных удовольствиях он и понятия не имел. Все время, свободное от послушаний, употреблял на чтение и переписывание разных святоотеческих писаний. Со временем настоятель Герман стал приглядываться к нему как к достойному своему преемнику. Перед самой кончиной он даже взял с Нектария клятву до смерти жить в монастыре и не переходить ни в какой другой. За нарушение этой клятвы Нектарий обрекал себя на лишение... вечного блаженства!

В 1613 году Нектарий был рукоположен в иеромонаха. В год смерти строителя Германа Нектарию было всего двадцать семь лет, но он уже пользовался таким уважением, что сразу же был избран на опустевшее место строителя. Благодаря его стараниям пустынь скоро приобрела много благодетелей. На ее устройство вносили лепту, среди многих других, митрополит Ростовский Варлаам и известный архимандрит Троице-Сергиевой Лавры Дионисий. С их прямой помощью и молитвенным участием приобретал Нектарий земли, возводил необходимые постройки, строил и благоукрашал монастырские церкви. В 1622 году им была построена церковь о трех главах во имя Покрова Божией Матери.

Как и раньше, его любимым келейным занятием было чтение и переписывание святоотеческих книг. Нектарий отличался исключительным трудолюбием. Работал он не только в келлии над книгами, но вместе с братией в саду.

Его высокие нравственные качества были замечены, и в 1620 году митрополитом Новгородским Макарием он был возведен в сан игумена.

Как-то понадобилось ему по монастырским нуждам быть в Москве. Волею Промысла Божия предстал он пред царские очи, и во время этой встречи Господь открыл игумену Нектарию, что у государя Михаила Феодоровича родится сын. Пророчество это не замедлило сбыться: 5 марта 1629 года родился царевич Алексей, и по желанию царя воспреемником у святой купели Крещения стал игумен Нектарий. С этого времени царь Михаил Феодорович обратил на него внимание и, когда стала свободной Тобольская кафедра, предложил ее своему куму, игумену Нектарию.

В феврале 1636 года игумен Нектарий был хиротонисан патриархом Иоасафом во епископа Сибирского и Тобольского с последующим возведением в сан архиепископа. Ехать в Сибирь не хотелось, но, предав себя Божьей воле и не смея ослушаться царева слова, отправился епископ Нектарий в Тобольск.

Тяжело было ему, привыкшему к пустынному безмолвию, нести среди разноплеменного беспокойного населения бремя управления обширной епархией. На новом месте столкнулся он с необузданными дикими нравами тех, кто лишь числился христианином, но по образу жизни был хуже язычника. Пытаясь противостоять разбушевавшейся стихии пьянства, он хотел личным примером учить людей целомудренной жизни. По нормам того времени в пользу архиерейского дома воевода должен был выставлять сто ведер водки. Святитель обратился к царю с просьбой заменить этот оброк пятьюдесятью пудами меда, и царь разрешил эту замену. Пьющее население с раздражением восприняло столь благочестивое поведение архиерея.

Непросто складывались у святителя и отношения с местными воеводами, жившими по принципам казацкой вольницы. Так, без указа царя и разрешения местного архиерея, мангазейский воевода Б. Пушкин отпустил священника в Россию, поставив тем самым в очень трудное положение не только владыку, но и всех православных Мангазеи. «И ныне, государь, – писал святитель Нектарий царю, – в Мангазее попа нет, богомолье стоит без службы, люди умирают без покаяния и без Причастия, а младенцы без Крещения. В Сибири попами скудно, и послать в Мангазею некого».

Рачительным хозяином проявил себя архиепископ на Сибирской земле. В годы бескормицы писал он царю: «Государь, смилуйся, пожалей, чтобы от хлебной скудости нам, нищим твоим богомольцам, вконец не погибнуть и врозь не разбрестись, и твое царское богомолье без службы не стало бы».

Через четыре года святитель Нектарий испросил разрешения вернуться в столицу. Разрешение было получено 28 декабря 1639 года, и преосвященный Нектарий, отслужив на Крещение 1640 года последнюю литургию, простился с паствой. 7 января он выехал в Москву.

Хоть и недолго управлял архиепископ Нектарий Тобольской епархией, но оставил о себе добрую память как о пастыре благочестивом и прозорливом. Драгоценным памятником истории Сибирской Церкви осталось знаменитое «Сибирское письмо» святителя, в котором содержится пророчество о торжестве православия «по всей Азии» (имеется в виду Сибирь). Составитель краткой записи о его деятельности в Тобольске, Абрамов, писал: «Архиепископ Нектарий известен духовным просвещением, строгим иноческим подвижничеством, святою, богоугодною жизнью и терпением. Тело его погребено далеко от Сибири, но имя и память о нем будут здесь незабвенны». Митрополит Платон также называл его «мужем жития святого и претерпеливого».

Залогом славы Нектария была сама Богородица, явившая свою чудотворную икону в Абалаке в период его святительства. «И были в то время от образа иконы Пресвятыя Богородицы многие чудеса, и до сего дни, и так установилось Ея празднество».

В марте 1640 года архиепископ Нектарий вернулся в Нилову пустынь, но до 1647 года не принимал на себя управления монастырем, а был только советодателем игумену Дорофею. С 24 ноября 1647 года ему снова было передано управление монастырем со званием строителя.

С великим рвением вернулся он к былым обязанностям в Ниловой пустыни и назидал братию личным примером строгой подвижнической жизни. Принятый в обители общежительный устав заповедовал соблюдать неукоснительно, также требовал, чтобы никто из братии не приобретал собственности и ничего не считал своим. Особенной своей заботой он почитал память усопших; сам составил синодик для пустыни со статьей о пользе и необходимости поминовения. Надо заметить, что в ту пору серьезной проблемой было монастырское «утешение» – вино, и борьбу с ним, как и в бытность свою в Сибири, святитель вел решительно, стремясь полностью исключить его из обихода. Того же добивался и его предшественник, архимандрит Герман, и небезуспешно.

Святитель Нектарий, будучи сам связан клятвой архимандриту Герману, на собственном опыте познал значение крепы в монастырской жизни и незадолго перед смертью заключил с братией договор, по которому те обязались строго выполнять его завещание. Нарушителей этого договора ожидало изгнание из монастыря.

В царствование Алексея Михайловича обители были предоставлены большие льготы: право беспошлинной рыбной ловли на озере Ильмень, большая денежная и хлебная руга (жалованье) и прочее. К тому времени в монастыре было уже две деревянные церкви, но в ночь на 27 августа 1665 года пожар истребил монастырские здания. При этом бедствии святитель не пал духом, и наскоро устроил маленькую деревянную церковь и задумал сооружение каменного храма над могилой преподобного. Получив в Москве разрешение на строительство, он начал заготавливать строительные материалы. В начале следующего 1667 года, уже восьмидесятилетним старцем, он снова поехал в Москву, здесь заболел и 15 января 1667 года скончался, успев перед кончиной сподобиться великой схимы. Отпевание его совершил в Чудовом монастыре патриарх Антиохийский Макарий, приехавший в Москву с сонмом святителей для суда над Никоном.

Честные останки святителя, согласно его завещания, были отправлены в пустынь, и сам царь Алексей Михайлович 22 января провожал их пешком за пределы Москвы. В феврале тело святого было погребено в пустыни Тверским архиепископом Иоасафом.

А через триста с лишним лет Господь прославил святителя Нектария, даровав ему святительский венец на Небесах, нам же на земле – нового заступника.