Священномученик Константин Верецкий, пресвитер

Краткое житие священномученика Константина Ростовского (Верецкого)

Константин Александрович Верецкий родился 3 июня (21 мая по старому стилю) 1874 года в селе Петровском Бахмутского уезда Екатеринославской губернии в семье священника. В 1892 году окончил курс в Екатеринославской духовной семинарии, и с 1898 по 1911 годы преподавал Закон Божий в различных учебных заведениях Новомосковского и Павлоградского уездов Екатеринославской губернии.

В ноябре 1911 года рукоположен во иерея и определен к Свято-Троицкой церкви села Ейское укрепление. В 1913 году переведен третьим священником во Всехсвятскую церковь г. Ростова-на Дону. Пастырь был любим народом, к нему приходили за утешением и за помощью, и он никому не отказывал.

С начала Гражданской войны священник Константин призывал паству к миру и предупреждал о страшной трагедии, к которой может привести братоубийственная война. Он увещевал людей держаться традиций и хранить православную веру.

23 февраля 1918 года солдаты арестовали отца Константина. Священник проявил твердость и мужество, не став молить о пощаде. Пропустив его во время шествия по улице вперед, солдаты дали залп по мученику, а затем здесь же бросили его тело.

Похоронили священника возле Всехсвятского храма. Добрая память об отце Константине и его почитание в народе были столь велики, что уже в мае 1918 года было принято решение построить на месте его мученической гибели памятник-часовню. Храм, в котором служил отец Константин, был разрушен в годы хрущевских гонений на Церковь, однако, память об убиенном священнике сохранилась в народе. Во Всехсвятском храме ежегодно в день гибели отца Константина совершаются поминальные богослужения и памятные мероприятия, посвященные его жизни и мученической кончине.

Полное житие священномученика Константина Ростовского (Верецкого)

Константин Верецкий родился 21 мая 1874 в с. Пятихатки Верхнеднепровского уезда Екатеринославской губернии (ныне Днепропетровской области), в семье священника. Его отец, дед, прадед, а также братья избрали путь служения церкви. Отец Константин стал священником уже в пятом поколении. Верецкие служили в Ростове-на-Дону и в уездах Екатеринославской Епархии. Семья была многодетной. Отец о. Константина, Александр Иванович Верецкий, воспитывал сыновей Александра, Иоанна и Константина в воздержании и молитве, в любви к Богу и ближнему. Основы веры «впитывались с молоком матери». Вскоре после рождения мама повезла Константина в Таганрог, где в то время жил праведный человек Павел Стожков. Верующие люди приезжали издалека, чтобы увидеть Павла, побеседовать с ним. Праведник благословил будущего священника в младенческом возрасте. Примечательно, что в 90-е годы прошлого века Павел Стожков был канонизирован Русской Православной Церковью как Павел Таганрогский.

Дети присутствовали на богослужении с самого раннего детства. Подрастая, они прислуживали в алтаре. В семье непрерывно читались жития святых и другие священные книги. Нравственные и духовные основы, заложенные в детстве отцом и матерью, позволили в дальнейшем Иоанну и Константину стать пастырями, духовными отцами многих людей. Во время учёбы в Екатеринославской Духовной Семинарии Константин блестяще изучил богословские науки, и семена веры, заложенные в детстве родителями, дали прекрасные всходы. Священником о. Константин стал только в 37 лет, получив большой опыт преподавательской деятельности. После окончания в 1898 г. семинарии о. Константин был назначен законоучителем церковно-приходских школ Екатеринославской епархии. В 1900 г. он стал заведующим железнодорожным училищем при ст. Ясиноватая Екатеринославской железной дороги, одновременно преподавая там Закон Божий. В 1907 г. его назначили преподавателем гимназии Фовицкого. Впоследствии он преподавал Закон Божий в нескольких учебных заведениях г. Одессы. В 1911 г. Константин Александрович переезжает на службу в местечко Ейское Укрепление.

О. Константин часто приезжал в Ростов, где служили его дяди и братья. Впервые он увидел Евлампию Ивановну Орлову в Николаевском храме на венчании её старшего брата Виктора. Ей было тогда 22 года, а ему 23 года. Её отец, Иван Николаевич Орлов, был бухгалтером Донского речного комитета, имел несколько домов в центре Ростова и считался состоятельным человеком; её братья состояли членами Ростовских благотворительных общин. Евлампия Ивановна была богатой невестой. Согласно семейному преданию, о. Константин хотел посвятить свою жизнь Богу, живя в чистоте и воздержании, и Евлампия Ивановна также решила не выходить замуж. Но Богу было угодно призвать о. Константина на пастырское служение. Когда отцу Константину исполнилось 37 лет, в храме Казанской иконы Божьей Матери г. Ростова-на-дону они обвенчались с Евлампией Ивановной. Таинство было совершено 26 августа 1911 г. 21 ноября 1911 г. на праздник «Введения во Храм» о. Константин был рукоположен во диакона, а 28 ноября епископом Агапитом был рукоположен к месту своего первого служения – Свято-Троицкому храму с. Ейское Укрепление. Одновременно о. Константин получил назначение законоучителем Ейского народного училища. 28 ноября состоялось рукоположение его во священника. Между тем родители Евлампии переживали разлуку со своей любимой дочерью, и то, что она живет в глухой провинции. В приданное Евлампия Ивановна получила родительский дом на Пушкинской, 33. Иван Николаевич использовал все свое влияние, чтобы молодые жили в нем. По делам благотворительности Орлов хорошо знал епископа Симеона, и сумел добиться перевода отца Константина в Ростов, третьим священником в храм Всех Святых г. Ростова-на-Дону, куда он и был переведен 18 июня 1913 года.

Пасху 1913 года отец Константин и матушка Евлампия Ивановна отпраздновали уже в своем доме на Пушкинской, 33. Этот дом находился в 15 минутах ходьбы от церкви Всех Святых, что было очень удобно для Верецкого, который любил пешие прогулки.

Храм находился на городском кладбище, существование которого связывалось с истоками развития Ростова. Здесь находили упокоение ростовцы, которые строили свой город, любили его и старались сделать прекрасным для будущих поколений. Склепы и надгробия стояли как дворцы в прекрасном саду. Использовался черный, белый, розовый мрамор редкого оттенка. Надмогильные плиты отливались на Луганском чугунолитейном заводе, ограды вокруг могил были настоящего каслинского литья — их заказывали на Урале. На центральной аллее были установлены скамейки для отдыха, и даже уличные фонари. Ростовцы не жалели средств на сохранение памяти предков…

Когда отец Константин начал свое служение в храме, на его проповеди стало собираться много народа. Он очень хорошо говорил. Проповеди отца Константина стали привлекать много людей, иногда просторная церковь едва могла вместить желающих принять участие в богослужении.

За короткое время отец Константин сумел создать при храме настоящую православную общину. Всехсвятский храм располагала незаурядной библиотекой. Отец Константин сам любил читать, и приучал к этому прихожан. Он справедливо считал, что чтение книг развивает интеллект и благородство в человеке. Все прихожане Всехсвятского храма знали друг друга по имени, старались помогать друг другу. А центром общины был конечно же отец Константин.

В это время в семье Верецких произошло несчастье – умер брат о. Константина, иерей Иоанн Верецкий. Он оставил семью с малолетними детьми на попечение о. Константина. В 1915 г. осиротевшая о. Иоанна семья переезжает в Ростов-на-Дону к родному дяде, Константину, который становится им вместо отца. Дети безумно любили отца Константина. Его слово было для них законом. Семья Верецких поселяется на Шестой улице, недалеко от Всехсвятского храма, купив дом, ныне Варфоломеева № 182. По воспоминаниям внучатой племянницы, дом был большой, с внутренним двориком, увитом диким виноградом и розами, и мог вместить всю большую семью: и семью покойного о. Иоанна с четырьмя дочерьми, вдовой, ее престарелым отцом и двумя тётушками и семью самого о. Константина. Помимо четырёх приёмных детей о. Константин воспитывал и родную дочь Елену, которая родилась 1 марта 1914 г.

В доме на Шестой улице отец Константин содержал всю большую семью и окормлял ее духовно. Когда в доме собирались многочисленные двоюродные и троюродные братья и сёстры, они вместе молились и читали Священное Писание. Дети получили хорошее образование, учились в епархиальном училище. Они знали в совершенстве иностранные языки, играли на различных музыкальных инструментах. В доме, когда собирались дети, двоюродные братья и сёстры, часто музицировали, читали стихи, пели. Младшая, Татьяна, хорошо рисовала. Покровителем семьи Верецких и дома на Шестой улице считался Св. Александр Невский, его старинная икона висела в главной зале, перед ней горела неугасимая лампада. Эту икону хорошо запомнила внучатая племянница о. Константина — «небольшая, ярко-голубая, в старинном простом окладе и прекрасным ликом Св. Александра Невского с золотым нимбом».

Семья Верецких жила так, как жили многие российские семьи в то время: благочестиво, с верой, надеждой и любовью. Все ходили в церковь не потому, что так было принято, а потому, что посещение богослужений было праздником. Любимой церковью был храм Всех Святых. Приход был большим, храм на богослужении всегда был полон. При церкви было организовано Православное братство, оказывающее помощь нуждающимся. К о. Константину люди в любое время могли прийти со своим горем и радостью, и никто не уходил от него без утешения, практического совета или помощи.

Когда началась Первая Мировая война (тогда ее называли Великой), священник Верецкий сразу начал говорить на проповедях, что на Россию ниспослано огромное и тяжкое испытание. Прихожане собирали помощь для нужд Русской армии, навещали раненых, которые лечились в ростовских госпиталях.

Когда в Петрограде произошел большевистский переворот, Константин Верецкий в своих проповедях назвал его наказанием для всего православного народа. О. Константин бесстрашно обличал в храме «новый порядок», предсказывал, к чему это может привести. Женщины в его доме, боясь за него, за детей, умоляли не так пылко и бесстрашно читать проповеди.

9 февраля 1918 года белые офицеры-добровольцы оставили город без боя. В Ростов вошла «социалистическая армия» Рудольфа Сиверса. На улицах было пусто, ростовцы попрятались в своих домах. А 10 февраля, в субботу, отец Константин как обычно собрался идти в храм. Обеспокоенная матушка Евлампия Ивановна просила мужа, чтоб он оставался дома, ведь их маленькая дочь все время плакала. Но Константин Верецкий сказал, что накануне он обещал отслужить требы своим прихожанам и не может их подвести. И еще он попросил жену, чтобы она его поняла и отпустила. В такие дни он должен быть в храме.

Красные отряды заходили в город с запада, со стороны реки Темерник. Одной из первых ростовских церквей на их пути был храм Всех Святых.

Отец Константин служил в тот день необычайно строго и сосредоточено. Он как будто готовился к встрече с Господом. Отслужив утром в храме Отдание Праздника Сретения Господня, батюшка причастился Святых Христовых Таин. После службы он благословил всех домашних: жену, дочь, племянниц, всех родных, живущих с ним, работников, помогавших по хозяйству в доме. События этого страшного дня хорошо известны со слов регента хора Всехсвятского храма, описавшего всё это в газете уже после ухода большевиков. Отряды красноармейцев в тот день только вступили в Ростов, и не успели их первые части пройти все улицы Нового Поселения, как десяток красногвардейцев ворвался в сопровождении нескольких местных женщин и двух пьяных мужчин в дом отца Константина через чёрный ход, пройдя целый лабиринт лестниц и закоулков. Ворвавшись прямо в столовую, где отец Константин обедал с семьёй, красноармейцы приказали идти вместе с ним. Семья почти лишилась чувств. Отец Константин встал и сказал: «Вот, пришли мои убийцы, помолимся», благословил старуху мать, жену, детей и в сопровождении красногвардейцев вышел из дома уже с парадного входа. По словам близких, у о. Константина была возможность «откупиться» — у матушек были дорогие украшения — или попытаться умолить красногвардейцев не трогать его ради детей. Но он этого не сделал… Вокруг дома собралась большая толпа. По Братскому переулку о. Константина повели в сторону степи. Отвели его на окраину Нового поселения, где тогда сваливали нечистоты.

Пропустив отца Константина вперёд, красноармейцы дали залп. С убитого тотчас сняли сапоги, сделали ещё три контрольных выстрела, и оставили лежать на улице. Тело о. Константина смогли похоронить только после того, как прихожане Всехсвятского храма, заручившись поддержкой благочинного Ростовского округа, обратились в штаб Красной армии и попросили разрешение на похороны.

Похоронили отца Константина на кладбище возле храма Всех Святых, где он служил.

Память об отце Константине долго хранили прихожане и священнослужители Всехсвятского храма, а так же многие из тех, кто знал его. В мае 1918 г. на заседании Приходского Совета настоятель храма Иоанн Жежеленко предложил построить памятник-часовню на месте убиения иерея Константина. Также было решено выделить на строительство 460 рублей из средств приходского Совета и открыть подписку для сбора пожертвовований среди прихожан. Приходской Совет планировал по окончании строительства часовни поставить в ней мраморную доску с именами всех убиённых во время гражданской войны, также записать их имена в синодик и каждую субботу в 3 часа дня (час смерти отца Константина) звонить к великой панихиде и совершать её во Всехсвятском храме.

Кладбище, на котором похоронили отца Константина, закрыли перед самой войной, а сама церковь была взорвана в 1966 г. По воспоминаниям очевидцев, «церковь вся ровно поднялась на воздух, как будто вся двинулась к небу, а потом плавно опустилась и рассыпалась на мелкие осколки. Люди кричали». Один из прохожих при виде разрушения духовного дома скончался от разрыва сердца.

После разрушения храма началось варварское разрушение кладбища. Могилы сравнивали с землёй бульдозерами. Старожилы ещё помнят, как мальчишки играли в футбол человеческими черепами. Взорвали ли могилу о. Константина, или она была перенесена на Братское кладбище – неизвестно. Последнее сомнительно, так как семья Верецких была очень бедна. Известно только, что могила его находилась около храма Всех Святых. Предание об отце Константине хранится в семьях потомков уже более 90 лет.