Яков Иванович Гусев родился 19 октября 1887 года в селе Дивеево Ардатовского уезда Нижегородской губернии в семье священника Серафимо-Дивеевского монастыря протоиерея Иоанна Феофановича Гусева. Жизнь семьи Гусевых была давно и прочно связана с Серафимо-Дивеевским монастырем, ведь Гусевы были потомками первого священника обители — протоиерея Василия Садовского, которому преподобный Серафим Саровский препоручил «дивеевских сирот».
На третий день по рождении младенца приходской священник Иоанн Смирнов совершил над ним таинство Крещения в дивеевской церкви в честь Казанской иконы Божией Матери. Восприемниками новорожденного стали надворный советник Петр Вельяминович де Бомон и казначея Серафимо-Дивеевского монастыря монахиня Елена Анненкова. Младенца нарекли Иаковом, в честь брата Господня по плоти — святого апостола Иакова.
Начальное обучение дети Гусевых проходили под руководством своего отца, который, как записано в клировой ведомости за 1908 год, «проходил должность законоучителя и учителя по всем предметам в монастырской церковно-приходской школе». По окончании школы братья Яков и Михаил поступили в Нижегородскую семинарию.
Около 1910 года Яков Иванович женился на Елене Николаевне Виноградовой, родственнице священника Серафимо-Дивеевского монастыря отца Иоанна Смирнова. Матушка Елена была в родстве и с Н. А. Добролюбовым.
10 июня 1910 года Яков Иванович окончил Нижегородскую духовную семинарию и 30 января 1911 года Преосвященным Иоакимом был рукоположен в сан иерея и определен в священники села Худошина Ардатовского уезда. В Худошинской и Кадышевской земских школах отец Иаков преподавал Закон Божий. 30 мая 1914 года батюшка был назначен священником Свято-Никольского храма села Елизарьева Ардатовского уезда Нижегородской губернии.
Отец Иаков Гусев поселился в Елизарьеве в доме напротив храма. Дом был большой, пятистенный, с сенями, террасой, крытым двором. В доме хранилась дивеевская святыня — кусок камня-гранита, на котором молился преподобный Серафим, с живописным изображением Святого, молящегося на камне.
В селе семью священника сразу же полюбили: супружеская чета и их чада отличались особенной добротой и скромностью, необыкновенным радушием и гостеприимством. Отец Иаков был общителен и доступен для своих прихожан. К нему обращались за советом во всех духовных и житейских нуждах.
Службу отец Иаков вел благоговейно, молитвенно, на исповедях был внимателен. Любили елизарьевцы и батюшкины проповеди. Они были немногословны, но доходили до сердца каждого, стоящего в храме. Батюшка говорил тихим голосом, простыми словами объяснял заповеди Божии, призывал соблюдать их; заблудших и нерадивых увещевал не лениться в трудах для своих семей и за все благодарить Господа.
Советская власть была установлена в Елизарьеве в феврале 1918 года, а весной 1919 года провели передел земли. Земля делилась по едокам и только на тех, кто ее обрабатывал. Тогда же батюшка, как служитель религиозного культа, был лишен избирательных прав. Лишение избирательных прав влекло за собой целый ряд притеснений не только по отношению к лишенцам, но и ко всем членам их семей: их могли выселить из квартиры, выслать из города, лишить продовольственных карточек, медицинской помощи, исключить детей из школ. Детей лишенцев не принимали в школы второй ступени, училища и высшие учебные заведения, в учреждения на службу, часто они, достигнув совершеннолетия, тоже лишались избирательных прав.
В 1927 году при ликвидации Серафимо-Дивеевской обители был арестован младший брат отца Иакова протоиерей Михаил Иванович Гусев. Через две недели его освободили, и он сразу уехал к владыке просить приход, а семья отца Михаила перебралась в Елизарьево в дом к отцу Иакову. В тот год, как вспоминает дочь отца Михаила, дом отца Иакова был буквально полон нуждающимися в приюте родственниками. Отец Иаков и его супруга были всем как родные. «В моей жизни общение с Елизарьевым осталось как светлое, приветливое, солнечное и любимое воспоминание, радостное от того, что на земле жили такие сердечные и добрые люди», — вспоминала племянница отца Иакова Мария Михайловна Гусева.
Дивеевская монахиня Серафима (Булгакова) писала, что их, гонимых монастырских сестер, братья-священники устроили жить в Елизарьеве. «М. П. послала нас с каким-то поручением к батюшке в Круглые Паны за 10 верст от Дивеева. Когда мы проходили через Елизарьево, навстречу нам вышел наш монастырский священник отец Михаил со своим братом отцом Иаковом, к которому он переехал. Они стали нас уговаривать переехать в Елизарьево. Они оба родились около монастыря, любили монашенок как родных, и им хотелось, чтобы побольше нас было в Елизарьеве. Возвращаемся из Круглых Панов, а они опять нас встречают. Уже нашли нам квартиру. В избушке на Вертьянове зимовать было невозможно, и мы согласились. Службы в Елизарьеве были только по воскресениям и по праздникам, да накануне сорокоусты, но, чтобы утешить нас, отец Иаков служил гораздо чаще. Мы пели и читали на клиросе в будни. Диаконом и псаломщиком там был отец Александр Соколов, тоже сын монастырского священника. Все трое учились в училище в монастырском приюте и любили монастырь как свою родину, вместе с нами переживали лишение монастыря и всячески нас поддерживали и духовно, и даже материально. Отец Иаков, бывало, едет на базар и чего-нибудь нам завезет: картошки, молока, а если сами придем, всего нам надают с матушкой: и хлеба, и молока, и меду, и ягод — сколько только сможем донести. Жить стало полегче». По благословению братьев Гусевых из села Пузо в Елизарьево перевезли дивеевскую блаженную Марию Ивановну.
Отец Иаков постоянно терпел притеснения со стороны властей: его обвиняли то в противодействии установке радио в селе, то в антисоветской агитации «среди отсталой части населения», то в организации развала колхоза. В 1930 году он был арестован и заключен под стражу в Горьковскую тюрьму. Дом был изъят. В 1931 году отца Иакова снова арестовали и «раскулачили».
В 1935 году последовал новый арест. Когда стало известно, что сельсовет решил закрыть елизарьевский храм и использовать его как зернохранилище, старушки договорились после воскресной службы 7 марта 1935 года идти по домам односельчан и собирать подписи против закрытия церкви. Батюшку обвинили в подстрекательстве. На допросах все старушки единодушно утверждали: «Никто нас не посылал, мы сами».
В 1935 году батюшка осужден не был, но два года спустя показания свидетелей и протоколы его допросов добавили к уголовному делу 1937 года. Отца Иакова арестовали 20 ноября прямо в храме и, не позволив даже зайти домой, увезли в арзамасскую тюрьму. В этот же день в Горьком был расстрелян его младший брат протоиерей Михаил. Протоиерея Иакова Ивановича Гусева допросили всего один раз, предъявив обвинение в антисоветской деятельности. Отец Иаков на допросах держался достойно и мужественно; как и младший брат, священномученик Михаил, виновным себя не признал.
24 ноября 1937 года было подписано обвинительное заключение, а дело передано на рассмотрение «тройки» при УНКВД по Горьковской области. Второго декабря последовал приговор — расстрелять, имущество конфисковать. На выписке из протокола стоит запись: «Расстрелян в Горьком 26 декабря 1937 года».
30 июля 2003 года состоялось заседание Священного Синода Русской Православной Церкви, на котором в Собор новомучеников и исповедников Российских XX века от Нижегородской епархии было включено имя священномученика Иакова Гусева.
