Грозный пророк

2 августа (20 июля по ст. ст.). Память пророка Илии (IX в. до Р. Х.)

Среди множества имен, заполняющих христианские Месяцесловы, имя пророка Илии, жившего почти три тысячи лет тому назад, занимает особое место. Мало кто из святых пользуется таким почитанием в православном народе. Но в то же время он предстаёт людям фигурой полусказочной, каким-то соперником Зевса Громовержца, который разъезжает по небесам в колеснице и мечет на землю молнии. Одновременно он настолько «охлаждает» в день своего праздника воду в реках и озерах, что купание в них становится, для суеверных россиян, делом почти что погибельным (реальная температура воды, особенно в южных регионах, почему-то в расчёт не принимается)! Разумеется, сам великий пророк в этом отнюдь не виновен; виновата полуязыческая народная традиция и элементарное неумение понимать древнюю письменность с её образно-поэтическим языком, обилием гипербол и красочных метафор, буквальное восприятие которых и рождает в малообразованных людях нелепые фантазии. Можно сто раз читать или слушать библейское повествование о пророке; но без понимания исторического контекста – это бесполезно.

Что же мы достоверно знаем об Илие? В какой обстановке он жил? Что происходило почти три тысячи лет тому назад на Ближнем Востоке?

Израильское царство в IX веке до н. э.

Жизнь Илии (точнее – только годы его общественного служения) описана в библейских хроникальных 3-й и 4-й «Книгах Царств» и отражает реальный религиозный конфликт того времени. Он появляется в истории уже зрелым человеком, так как о его происхождении известно лишь, что он – «фесвитянин из жителей галаадских» (3Цар.17:1). Главное дело пророка – борьба за веру в истинного Бога, за сохранение нравственных и социальных законов Моисеевой религии, из которой возросло поздне́е христианство. На это указывает и само теофорное имя Илия («Мой Бог – Яхве»).

После смерти царя Соломона (около 931 до н. э.) его блестящая монархия разделилась на два соперничающих царства – Израильское (со столицей в Самарии) и Иудейское, на территории которого остался Иерусалим. Вскоре Израиль, испытывавший культурную экспансию со стороны высокоразвитых соседей – Сирии и Финикии, оказался под угрозой полной утраты своей уникальной религиозной самобытности. Кризис достиг апогея в первой половине IX века до н. э., когда женой слабохарактерного царя Ахава (874–853) стала финикиянка Иезавель, дочь тирского царя-жреца Ефваала (Итбаала). Она стремилась полностью уничтожить богооткровенную религию Моисея и сделать культ своего бога Ваала (Бела) государственной религией Израиля. По приказу этой фанатичной язычницы алтари Яхве были разрушены, а Его служители перебиты.

Яхве или Ваал?

Лукас Кранах Младший (1515–1586). Пророк Илия и жрецы Ваала (жертвоприношение Илии).

Ваал – это ханаанейский (финикийский) бог бури, дождя, плодородия и физической похоти. Культ Ваала и его супруги Астарты сопровождался «священной проституцией» (привлекавшей молодых израильтян), изуверствами и ночными радениями (как у некоторых сектантов) в особых рощах, вокруг огромных каменных фаллических изображений (по еврейски мацце́бы – «высоты», как смущенно переводит этот непристойный термин наша Библия). По дорогам слонялись женоподобные языческие жрецы, многие из которых были скопцами, и высокими голосами распевали ритмичные гимны, вводившие слушателей в экстаз.

В это время и появляется в нравственно погибающем Израиле пророк Илия. Он безбоязненно предрекает страшную засуху, посылаемую Богом для вразумления богоотступников (о ней свидетельствуют и финикийские тексты). Вскоре пересыхают последние источники; царь и народ убеждаются в правоте слов пророка и соглашаются с предложением Илии устроить между ним и служителями Ваала религиозное состязание, которое должно зримо открыть сомневающимся истинного Бога.

Царь Ахав и многочисленные израильтяне, собравшиеся у горы Кармил (давшей позднее название мужскому и женскому католическим орденам), на побережье Средиземного моря, воочию убеждаются в ложности Ваала. Автор Книги Царств не без юмора описывает, как языческие жрецы, скакавшие вокруг жертвенника весь день, громко вопившие и коловшие себя ножами, не смогли добиться от своего бога никакого знамения. Напротив, по молитве Илии, в которой он просил Бога явить Себя «в огне» и обратить сердца людей, ниспавшее с небес пламя поглотило дрова и лежавшую на них жертву, – причём жертву, обильно политую водой, что исключало сомнения в истинности чуда. Народ пал на колени и каялся в своем отступничестве, восклицая «Яхве (Господь) – вот [истинный] Бог!», а Илия торжествовал победу. Языческие жрецы, развращавшие народ, были казнены. Вслед за этим хлынул дождь, и засуха отступила (3Цар.18:20-40).

Неудавшаяся миссия?

Но восстановления истинной веры не произошло: царь Ахав вновь оказался бессильным перед яростью Иезавель, объявившей пророка своим личным врагом. «И послала Иезавель гонца к Илие сказать: Если ты – Илия, то я – Иезавель; пусть то́ и то́ сделают мне боги и ещё больше сделают, если я завтра к этому времени не сделаю с твоей душой того, что сделано с душой каждого из них» (3Цар.19:2). Неумолимая в своем фанатизме царица хочет отомстить за своих погибших жрецов.

Илия бежит к священной горе Синай, где некогда Моисей получил свои знаменитые Законы, а Израиль осознал себя народом Божиим и двинулся на завоевание Земли обетованной. Пророк в отчаянии говорит Богу о крахе своей миссии и «неудавшейся» истории Израиля, которую он своим символическим сорокадневным путем через Синайскую пустыню словно бы хочет обратить вспять. «Сыны Израилевы оставили завет Твой, разрушили Твои жертвенники и пророков Твоих убили мечом; остался я один, но и моей души ищут, чтобы отнять её» (3Цар.19:10).

Нет, не всё потеряно, – слышит в ответ Илия. Бог говорит ему, что остались в Израиле семь тысяч человек, «не преклонивших колени перед Ваалом». Он должен вернуться в страну и избрать себе преемника в лице Елисея, который и завершит начатую им борьбу за веру.

Земная жизнь Илии после этого завершена: его плащ пророка падает у ног Елисея, а сам он таинственно исчезает – возносится на небо «в огненной колеснице» (символ особой богоизбранности).

Место Илии в библейской традиции

В библейской традиции Илия – один из двух ветхозаветных святых, не увидевших смерти на земле, но удостоенных рая ещё до прихода Иисуса Христа. Поэтому на некоторых иконах Воскресения можно видеть Илию и Еноха у ворот рая, встречающих древних праведников, выводимых Христом через взломанные ворота ада.

Второе явление на земле Илии происходит перед пришествием Мессии, и Христос сам указывает на Иоанна Предтечу как на пророка, явившегося перед Ним «в духе и силе Илии», но оставшегося трагически неузнанным (смотрите: Мал.4:5; Мф.11:14,17:10-13). Вместе с Моисеем он также является на горе Фавор во время знаменательной сцены преображения Иисуса Христа. Два самых авторитетных человека Ветхого Завета олицетворяют собой Закон и Пророки – два первых и важнейших раздела Священного Писания. (Подробнее о смысле этого явления смотрите в моей статье о празднике Преображения Господня.)

Илия в народной традиции и иконописи

Наши предки с глубокой древности благоговели перед этим угодником Божиим. В Киеве ещё до официального крещения Руси была церковь во имя Святого Пророка Илии (упоминается в «Повести временных лет» под 944-м годом).

Но в полуязыческой славянской традиции (от которой мы до сих пор не можем избавиться) Илия – могучий и грозный распорядитель самых страшных и благодетельных сил природы. Он посылает на землю молнию, гремит по небу, разъезжая в своей колеснице, карает тёмные адские силы, низводит на поля дождь и даёт им плодородие. В одном древнерусском сборнике находим такое объяснение: «Молния есть сияние огня сущаго вверху на тверди; небесный же огонь, то ты разумей огнь сущий, его же Илия молитвою сведе на полена и на всесожжение. Сего огня сияние есть молния». Коротко и ясно! С принятием христианства славяне вольно или невольно отождествили святого пророка Илию с Перуном, которого наши предки также считали главным распорядителем грома, молнии, дождя и других явлений стихии.

В отличие от других праздников, в «Ильин день» не совершали каких-либо значительных обрядов; в то же время к этому дню приурочено множество верований, календарных и хозяйственных примет, запретов. Большинство из них связаны с сельскохозяйственным календарём, а сам этот день, как правило, совпадал с началом жатвы. «До Ильи поп дождя не умолит, после Ильи баба фартуком нагонит», – читаем мы в словаре Владимира Даля. И еще: «Илья-пророк два часа светлого времени уволок», «Ильин день до обеда – лето, после обеда – осень», «Илья лето кончает». Грустно, но это так, не за горами – «Первый Спас», действительный предвестник осени.

Русская иконография Илии сложна и разнообразна. Наряду с единоличными образами Илии среди других пророков (росписи куполов храмов, иконы пророческого ряда иконостаса), широкое распространение получили композиции, имевшие прообразовательное значение. Чудесное «Кормление пророка Илии вороном» (3Цар.17:2-6) – это ветхозаветный прообраз новозаветной Евхаристии, а «Огненное восхождение Илии на небо» (4Цар.2:8-14) – это указание на Вознесение Иисуса Христа. Представление об Илии как об одном из первых обитателей рая запечатлено в иконах «Воскресение-Сошествие во ад», где он вместе с Енохом встречает ветхозаветных праведников у райских врат.

Литература: Цветков В. Житие св. пророка Илии. М., 1900; Макашина Т. С. Ильин день и Илия-пророк в народных представлениях и фольклоре восточных славян // Обряды и обрядовый фольклор. М., 1982. С. 83–101; Горшкова В. В. Служба И. Пророку и икона «Илия Пророк» из собрания Ярославского художественного музея // Литургия, архитектура и искусство Византийского мира. СПб., 1995 (Византинороссика. Т. 1). С. 138-146. Церковно-народный месяцеслов на Руси И. П. Калинского. М., 1997. С.149–152.

Юрий Рубан,
канд. ист. наук, канд. богословия