Толкования на Псалтирь 118:66

Благости и наказанию и разуму научи мя, яко заповедем Твоим веровах

В самом деле, людей, чьи души страстны, можно сравнить с различными источниками. Чревоугодников и пьяниц — с грязными источниками; сребролюбцев и корыстолюбцев — с источниками, полными лягушек; гордецов и клеветников, даже обладающих ведением, — с источниками, питающими змей. Слово бьет ключом в этих источниках, но никто не может зачерпнуть (воды) из них и вкусить ее, ставшую горькой. Поэтому Давид призывает (Господа научить его) трем вещам: благости, правильному образу жизни и ведению. Ибо без благости ведение бесполезно.

Благости и наказанию и разуму научи мя, яко заповедем Твоим веровах

Пророк знает, что наказание полезно, и что Владыка, налагая его на людей, руководится человеколюбием, почему и просит о наказании. Бог с благостью налагает наказание, а наказание приносит разум (познание). Подобным образом молится и пророк Иеремия: «наказывай меня, Господи, но по правде, не во гневе Твоем, чтобы не умалить меня» (Иер.10:24). Так именно больной, желая выздоровления, просит ножа и прижигания.

«Благости и наказанию и разуму научи мя, яко заповедем Твоим веровах». Пророк знал полъзу наказания, знал, что Владыка налагает оное на людей, водясь человеколюбием; поэтому и просит, чтобы и ему изведать на себе оное, потому что Бог по благости налагает наказание, а наказание производит ведение. Так и Пророк Иеремия умоляет: «накажи нас Господи, обаче в суде, а не в ярости, да не умаленных нас сотвориши» (Иер.10:24). Так и больной, желая здоровья, требует, чтобы резали ножем и прижигали. Потом Пророк показывает, из чего познал он пользу наказания.

Благости и наказанию и разуму научи мя, яко заповедем Твоим веровах

Если святой Давид, будучи пророком, имел нужду молиться Богу о даровании ему означенных качеств, то тем более всякому христианину, человеку обыкновенному, необходимо заботиться о приобретении этих качеств, молясь Богу о помощи свыше.

Благости… научи мя. Благость и милосердие есть главная часть любви, а любовь есть главная добродетель и заповедь, как сказано в Евангелии: Возлюбиши Господа Бога твоего… всею душею твоею…и ближняго своего яко сам себе… На сих двух заповедях весь закон и пророцы висят (Мф. 22:37, 39, 40; Лк. 10:27).

Любовь рождается от веры и страха Божия, возрастает и укрепляется надеждой, приходит в совершенство благостью и милосердием, которыми выражается подражание Богу, как сказано в Евангелии: Будите убо милосерди, якоже и Отец ваш Небесный милосерд есть (Лк. 6:36); и еще сказано в Евангелии: Милости хощу, а не жертвы (Мф. 9:13).

Милость и снисхождение к ближнему и прощение недостатков его — выше жертвы, которая не принимается без мира с ближним, по слову Евангелия: Аще убо принесеши дар твой ко олтарю и ту помянеши, яко брат твой имать нечто на тя: остави ту дар твой пред олтарем и шед прежде смирися с братом твоим, и тогда пришед принеси дар твой (Мф. 5:23).

Любовь к Богу доказывается любовью и милосердием к ближнему, а милосердие, милость и снисхождение к ближнему и прощение недостатков его приобретаются через смирение и самоукорение, когда во всех скорбных и неприятных случаях будем возлагать вину на себя, а не на других, что мы не умели поступить как следует, оттого произошла неприятность и скорбь, и если так будем рассуждать, то менее будем огорчаться и предаваться гневу, который правды Божией не соделывает.

Страшны слова апостола Иоанна: Не любяй бо брата, то есть всякого ближнего, пребывает в смерти… и во тме ходит, и не весть камо идет; а ненавидяй брата… человекоубийца есть (1Ин. 3:15; 1:6).

Наказанию… научи мя. В славянском наречии слово «наказание» означает душеполезное наставление, как деятельно проходить путь добродетели в страхе Божием, согласно заповедям Божиим и постановлениям Церкви. Еще в Ветхом Завете было сказано, что сын ненаказанный скорбь отцу и печаль матери, то есть сын, не наставленный в страхе Божием и законе Господнем. В настоящее время многие родители детей своих учат многому, часто ненужному и неполезному, но нерадят о том, чтобы наставлять детей страху Божию и исполнению заповедей Божиих и соблюдению постановлений единой Соборной Апостольской Церкви, отчего дети, большей частью, бывают непокорны и непочтительны к родителям, и для себя, и для Отечества непотребны, иногда и зловредны.

Разуму научи мя, то есть разуму истинному и правильному. В Священном Писании сказано: Взыщите разума, да поживете и исправите разум в ведении (Притч. 9:6), то есть старайтесь разуметь Священное Писание не кое-как и как вам вздумается, а разуметь как следует, правильно и истинно. Доказательством тому служит то, что все народы читают одно Евангелие, а разумеют различно. Неодинаково понимают православные и католики, иначе понимают армяне, копты и ариане, иначе реформаты и лютеране и подобные им. Такое различие происходит оттого, что не все обращают должное внимание на значение Евангельских слов Самого Господа: Шедше убо научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, учаще их блюсти вся, елика заповедах вам (Мф. 28:19).

Благости и наказанию и разуму научи мя, яко заповедем Твоим веровах

Ты позвал меня от греха на путь заповедей Твоих; я уверовал, что действительно нет другого пути, кроме пути заповедей Твоих, и вступил на него. Дополни же дело благости Своей, научи меня как идти сим путем, чтобы шествие мое было благоугодно Тебе: благости и наказанию и разуму научи мя, – «благости, объясняет Зигабен, то есть любви к братиям моим, – наказанию, то есть искусству в деятельной добродетели (благоразумию), – разуму, то есть ведению Божественных вещей или совершенству созерцательному. Научи меня так, чтобы я обладал этими качествами».

В первом стихе сказано о принятии покаявшегося в школу Божию; здесь же представляется программа образования. Все показанные предметы указаны в слове Божием: изучай это слово и узнаешь их. Но пророк ищет от Господа научения, потому что обучение себя словом Откровения есть только внешняя наука; созидание же и образование внутреннего человека совершается под действием слова невидимою благодатию Божиею, потому он и молится: Сам, Господи, приди и привей к душе моей эти качества, чтобы, действуя по ним, я действовал не как по уставу написанному, а сам из себя, словно мне и свойственно было так действовать.

Научи: я готов все слушать и все делать, как внушишь, – только научи; так как я знаю, что ничему не научишься, если не станешь учиться; но знаю, опять, и то, что нельзя научиться, если не учат. «Может быть, толкует это место блаженный Августин, я окажусь и непонятливым в чем-либо, но Ты, как некогда ученикам Своим отверз ум разумети Писания, отверзи и мой ум. Может быть, и пойму иное, но не буду уметь делать, так Ты научи меня творити волю Твою. Может быть, будет и уменье делать, но не будет доставать усердия к деланию; так вдохни же Ты в меня благую любовь, источник усердия на всякое добро, чтобы земля сердца моего всегда износила благой плод в угодность Тебе. Се душа моя, яко земля жаждущая, жаждет поучения Твоего».

Научи меня благости. «Молится, продолжает блаженный Августин, чтобы Бог вдохнул любовь к добру, сладкую, охотную, или, говоря прямее, даруется от Бога любовь к Богу, и ради Бога любовь к ближнему». Этим желается созидание внутри всего нравственно-религиозного строя, угодного Богу. Это верх обучения Божия. В ком водворится любовь, того уже нечему учить. Она сама далее все поделает.

Научи наказанию. Люди не наказанные , значит неразумные люди. Стало быть, наказание есть разумность действования, или уменье надлежащим образом действовать, мудрость практическая. Она определяет место, время, средства, соответствие лицам и всем другим соприкосновенностям дел, чтобы всякое дело являлось прекрасным, как прекрасное изделие искусного художника. Любовь – дух жизни, наказание – внешнее ее благообразие.

Научи разуму, то есть ведению таинств веры. Как взошедшее солнце освещает все на земле и всю атмосферу делает светлою, так и ведение Божественного освещает всю область ума и все сущее и бывающее делает ясно светлым. Светлость дает вкусить радость жизни, прогоняет сон и поднимает на дело и делание. Освещенные предметы сами манят к себе и сами же дают понять, с какой стороны подойти к ним. Оттого все видящий светло не может быть недеятельным. Умственная же темнота, напротив, подсекает энергию, и если она подвигается натуральным побуждением, то действует тогда, как нечто пришлое. Свет ведения в жизни так много значит, что без него жизнь не может быть успешною. Потому-то хоть это поучение стоит и позади других, но на деле оно всегда впереди.

Указанное здесь обучение происходит духовным образом. Оно почерпается из слова Божия, прививается Божиею благодатию к сердцу того, кто все познанное обращает и в дело. Основа же обучения – вера. Если ученик не верит учителю, то и азбуке не выучится. Тем более духовной жизни нельзя научиться, если приступишь к этому не с полною верою, что это заповеди Божии, что они ведут к Богу, делают благоугодным Ему и прямым путем приводят к наследию вечного блаженства. Только неколеблющаяся вера во все это поддерживает усердие к обучению и дает крепость и силу довести его до конца.

Благости и наказанию (исправлению) и разуму (знанию) научи мя, яко заповедем Твоим веровах

Научи, говорит, меня, Господи, чтобы мне иметь благость к единоплеменникам и единоверным со мною, и исправление, по словам Дидима, в деятельной добродетели, а знание в созерцательной. Итак, вразуми меня для самых добродетелей; потому что я веровал заповедям Твоим, верил, что они могут вразумить меня.

Златословесного вместе с Феодоритом: Пророк знал пользу от исправления, и что Владыка, по человеколюбию к людям, употребляет оное; почему он просит о том, чтоб и ему удостоиться оного. Ибо по благости своей Бог подвергает исправлению (наказанию), а исправление доставляет знание. Так и Иеремия просит: исправь нас, Господи, однако же судом, а не яростью. Так и больной, желая здоровья, умоляет, чтоб употреблено было (врачом) и сечение посредством инструментов и жжение. По изъяснению же другого, благость есть истинное разумение произведений Божиих, исправление, умерeние страстей, а знание есть созерцание святой Троицы. А если угодно, под благостью можешь разуметь любовь, а под вразумлением смирение, наконец под знанием—разумение божественного Писания. И это, по словам Безименного, имеет сходство с следующими словами: пожелав мудрости, соблюди заповеди (Сир. 1, 25).

Благости и наказанию и разуму научи мя, яко заповедем Твоим веровах

См. Толкование на Пс. 118:65